К исходу 10 сентября, руководствуясь личной запиской Верховного и без объявления официального приказа, я вступил в командование Ленинградским фронтом[ 60 ].

К. Е. Ворошилов 12 сентября по заданию И. В. Сталина вылетел в 54-ю армию маршала Г. И. Кулика. Генерал-лейтенанту М. С. Хозину было приказано немедленно вступить в должность начальника штаба фронта, приняв ее от генерала Мордвинова, а генерал И. И. Федюнинский в тот же день был направлен изучить оборону войск 42-й армии под Урицком и на Пулковских высотах.

Всю ночь с 10 на 11 сентября мы обсуждали с А. А. Ждановым, А. А. Кузнецовым, адмиралом И. С. Исаковым, начальником штаба фронта и некоторыми командующими родов войск фронта обстановку и дополнительные меры по обороне Ленинграда.

Город и его окрестности я хорошо знал, так как учился здесь когда-то на курсах усовершенствования комсостава конницы. С тех пор, конечно, многое изменилось но район боевых действий вполне представлял.

В день нашего приезда обстановка стала еще более напряженной. Особенно яростные атаки гитлеровских войск шли на участках обороны 42-й армии. Вражеские танки ворвались в Урицк, но огонь нашей противотанковой артиллерии повернул их обратно в исходное положение. Пехота противника при поддержке танков, авиации и артиллерии, несмотря на большие потери, непрерывно атаковала Пулковские высоты, города Пушкин и Колпино. Командующий 42-й армией в этих ожесточенных сражениях израсходовал все свои резервы.

На юго-восточных подступах к Ленинграду оборонялась слабая по составу 55-я армия под командованием генерала И. Г. Лазарева. Сил ее явно не хватало. Фронт под Колпино подходил к Ижорскому заводу, который выполнял важный военный заказ для фронта. По призыву партийной организации первыми встали в строй коммунисты и комсомольцы завода. Все попытки немецко-фашистских войск прорваться в город в этом районе кончались неудачей – ижорцы стояли насмерть.

Выяснилось, что на всех участках фронта ощущается острый недостаток в противотанковой артиллерии. Тогда мы решили заменить ее зенитными орудиями, способными пробивать броню танков. Для этой цели нужно было немедленно снять с ПВО города часть зенитных орудий и поставить их на самые опасные участки.

Общая точка зрения Военного совета фронта свелась к тому, чтобы срочно приступить к созданию глубоко эшелонированной и развитой обороны на всех уязвимых направлениях, плотно заминировать подступы к городу, а часть препятствий подготовить для подведения под электроток. Особое внимание предполагалось обратить на район Пулковских высот.

Но в первую очередь необходимо было срочно усилить оборону на рубеже Пулковские высоты–Урицк. Для этого следовало перебросить в 42-ю армию часть сил из состава 23-й армии, находившейся на Карельском перешейке, где финны были остановлены. Кроме средств фронта, здесь решено было сосредоточить огонь всей корабельной артиллерии Балтийского флота.

Предполагалось также сформировать 5–6 отдельных стрелковых бригад из состава моряков Балтийского флота и учебных заведений Ленинграда. Срок готовности формирований был определен в 5–6 дней.

Все эти мероприятия начали проводиться с утра уже наступившего дня 11 сентября.

Военный совет, в состав которого, кроме А. А. Жданова, А. А. Кузнецова и меня, входили секретари Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков, Я. Ф. Капустин, председатель облисполкома Н. В. Соловьев, председатель горисполкома П. С. Попков, работал дружно, творчески энергично, не считаясь ни со временем, ни с усталостью. Всех этих товарищей сейчас уже нет в живых. Некоторые из этих глубоко уважаемых мною людей, преданных нашему общему делу, после войны стали жертвами клеветы и были уничтожены. Должен сказать, что это были выдающиеся деятели нашей партии и государства. Они сделали все, что можно было сделать, для успешной борьбы, отстаивая город Ленина, над которым тогда нависла смертельная опасность. Ленинградцы их хорошо знали и уважали за мужественное поведение и несгибаемую волю к победе.

Жители города самоотверженно, каждый на своем посту, выполняли свой долг. Первоочередной задачей было снабжение войск оружием, боеприпасами, военной техникой. Все это изготовлялось под сплошным артиллерийским обстрелом и беспрерывной бомбежкой.

Кировский завод, где производились тяжелые танки КВ (директор завода И. М. Зальцман), был превращен в крупный опорный пункт обороны города. Многие рабочие ушли в народное ополчение. Их заменили подростки, женщины и пенсионеры. Большинство рабочих было размещено на жительство в административных и других заводских зданиях. Все они считались на казарменном положении. Окна цехов со стороны фронта, ввиду его близости, пришлось закрыть бронеплитами и мешками с песком. Во время налетов авиации и артиллерийского обстрела работа не прекращалась. Свободная смена вела борьбу с зажигательными бомбами, а медработники оказывали помощь раненым.

По тщательно разработанному гитлеровцами плану артиллерийский огонь и бомбардировки велись по важнейшим объектам – заводам и фабрикам, институтам и вокзалам, госпиталям, школам, торговым центрам.

Обстрелу подвергались главным образом те улицы и даже те их стороны, где движение было наиболее оживленным.

Пленный Ловно Рудольф из 9-й батареи 240-го артиллерийского полка 170-й пехотной дивизии показал потом: «Артиллерийский обстрел по Ленинграду велся утром с 8 до 9 час., днем с 11 до 12 час., вечером с 17 до 18 час., а затем с 20 до 22 часов. Основная задача обстрела – уничтожение жителей города, разрушение заводских объектов и важнейших зданий, а также моральное подавление ленинградцев…»[ 61 ]

Фашисты не останавливались ни перед чем. В районе Шлиссельбурга, где оборонялась 1-я стрелковая дивизия войск НКВД под командованием полковника С. И. Донскова, фашистские части пытались подготовить переправу через реку Неву на участке Порош–Невская Дубровка–Московская Дубровка. По приказу гитлеровского командования впереди немецких частей были выставлены советские женщины, дети и старики, согнанные из ближайших населенных пунктов. Чтобы не пострадали наши люди, надо было особенно четко вести минометный и артиллерийский огонь по противнику, находившемуся в глубине его боевых порядков.