– Куда? В Афины ведь тебе нельзя!
– притворился непонимающим Минос.

– Нет, не в Афины. В Малую Азию, в Трою, на Делос. Там много данепрянцев, они прекрасно строят из дерева, я хотел бы посмотреть.

– Никто и нигде не может строить лучше Дедала, - отмахнулся Минос.
– Я никуда не отпущу тебя.

Это было сказано твердо.

...Дедал застал дома обычную картину. Икар, узнав от Тима, что отца нет, затеял состязание по стрельбе из лука. Пятеро сверстников, выстроившись в ряд, метали стрелы в ствол молоденького кипариса, а гурьба девчонок, рассевшись по скамьям вдоль частокола, рукоплескала каждому меткому выстрелу. "Ну конечно, Икар без публики не может".

– Сын, попрощайся с друзьями. У меня к тебе дело, - сурово проговорил Дедал.

Икар снял бронзовый сверкающий шлем с перьями, вытер пот с лица.

– Но, отец...

– Жду тебя в мастерской, - поднял руку отец в знак того, что не собирается обсуждать свои решения.

Вскоре в мастерскую вошел понурый Икар и замер на пороге, подперев косяк плечом. Светлые длинные - до пояса - волосы, разделенные по критской моде на пряди, оплетенные тонкой тесьмой, закрывали полкорпуса - так худ и мал был Икар.

– Подойди сюда, сын. Видишь крылья? Они помогут нам вырваться на свободу.

– Это крылья? На них можно летать? Ой как интересно!
– вскричал Икар. Если бы полететь над Кноссом, чтобы все видели!

– Нас никто не должен видеть, - оборвал Дедал.
– Мы скрытно пойдем в горы и опробуем крылья. Потом оставим их там до полета. Если об этом хоть одна душа узнает, нам несдобровать. Слышишь? Хоть единая душа! Запомни!

– Запомню, - повторил испуганный Икар.
– Но разве нам здесь плохо, отец?

Жалость пронзила сердце Дедала. Он привлек сына и, поглаживая по плечам, растроганно сказал:

– Ты вырос в неволе, Икар. Ты плохо помнишь родину и совсем не знаешь, что такое свобода. Но ты узнаешь и тогда поймешь, какое это счастье - быть свободным! А сейчас просто слушайся меня, ладно?

Кто-то поскребся в дверь. Дедал, оставив Икара, рванулся к ней, беспокойно оглянувшись на крылья.

– Кто?

– Господин, плохие вести!

– Тим? Входи.

– Господин, - на побледневшем лице Тима проступили желтые веснушки. Прибежала Тая, что в прислугах у Миноса. Она слышала, как госпожа Пасифая просила басилея заточить тебя в подземелья лабиринта. Она боится, что ты задумал побег. Правитель сказал: "Хорошо, завтра".

Дедал увидел, как крупными каплями пота сразу покрылось лицо Икара, и еле успел подхватить падающее легкое тело.

– Воды! Дай скорее воды, - крикнул он Тиму.

– Полежи здесь, - сказал он сыну, когда тот очнулся.
– А ты, Тим, запрягай мула.

– Но Тая хочет проститься с тобой. Она плачет.

– Нет времени, Тим, да и лишнее это, - качнул головой Дедал.

Через час из усадьбы выехала непомерной ширины тележка, которую лениво тащил коротышка мул. Упрямца подгоняли трое рабов в серых грубых хитонах. Стража, охранявшая дорогу из Кносса в покоренный Фест, а оттуда в гавань Комо, поленилась даже спуститься с вышки, и так ясно, что рабы Мастера едут в горы за глиной или камнем.

Поднявшись высоко в горы, один из рабов скинул грубый хитон и остался в широкой набедренной повязке, на которой висели топор и сосуд.

– Осторожней снимай рогожи, Тим, не повреди крыльев, - сказал Дедал. Когда тебя спросят, ты ничего не видел, ничего не знаешь. И спасибо тебе за все!

– Слушаю, Мастер, - всхлипнул Тим.
– Но... эти крылья! Выдержат ли они?

– Иди, Тим, иди. И не беспокойся, - подтолкнул его легонько к повозке Дедал.
– По дороге наложи побольше хворосту на тележку.

Икар все время молчал, он даже забыл попрощаться с Тимом, а когда тот подошел к нему, ткнулся, всхлипнув, носом в плечо: Тим заменял ему в детстве няньку.

Они дождались, когда стих стук колес, и Дедал показал Икару, как надо привязывать ремни, как удобнее устраиваться в кожаном седле под треугольными крыльями и как, дергая за трос, управлять аппаратом за спиной, чтобы лететь на одной высоте.

– А если переменится ветер?
– со страхом спросил Икар.

– Не переменится, - успокоил отец.
– Я изучал эти ветры все годы, что жил здесь. Они дуют весной только на северо-восток, потому так быстро мореходы достигают Малой Азии под парусами. Но прошу тебя, не выходи из воздушного потока, ни за что не поднимайся выше: крылья не будут держать вне струи. Лети только следом за мной. Ты все понял?

– Все. Я буду лететь за тобой, - повторил сын. Он очень повзрослел за один день. Складка пролегла на переносице, и что-то дедаловское, напряженно ищущее появилось во взоре.

– Ну, сынок, не бойся, - весело сказал отец, подбодряя Икара.

Осторожно волоча крылья - два удлиненных треугольника, на которых была туго натянута материя с наклеенными пестрыми перьями, они прошли к обрыву над морем. Ветер здесь был так силен, что спаянные прочным клеем крылья громко затрещали.

Хрустел песок под ногами, тревожно вскричала какая-то птица, а рокот моря перебивала тихая песня ручейка.