— Этот хрущевский доклад мы готовили еще для самого Сталина после войны, — говорит мой собеседник.

— Не может быть, — говорю я. — Зачем это нужно было Сталину? Слух был, что доклад готовился для Берии.

— Верно. Но Берия действовал по поручению Сталина. Сталин хотел провести всеобщую амнистию. Причем он хотел использовать антисемитские настроения времен войны и свалить вину за массовые репрессии тридцатых годов на евреев.

— А почему же он не осуществил этот замысел?

— Не успел. К тому же он допустил ошибку. Он считал русских не способными на большие политические операции и хотел реализовать свой замысел силами самих евреев. Но они на сей раз его подвели.

— Если это так, то…

— Именно так. Сталин на самом деле был величайший политический гений. Как мастер управления многомиллионными массами людей он не имеет себе равных в истории. Наполеон? Наполеон в основном был вождем массовых армий. И он потерпел поражение. А Сталин победил. И проживи он еще десяток лет, он вошел бы в историю как величайший освободитель. Ему простили бы все его прегрешения.

— А в чем заключалась ваша роль?

— Отбор подходящих лиц. Подготовка их к показательным процессам.

— Что?! К каким процессам?!

— Сталин хотел провести по всем городам страны открытые показательные процессы. К ним надо было подготовить сотни тысяч свидетелей и обвиняемых.

— Но почему мы ничего не слыхали об этом?

— Потому что это делалось почти открыто, и никто не придал этому должного значения. Почти все реабилитированные говорят о слухах, какие ходили в лагерях по поводу предстоящей амнистии. А кто серьезно исследовал тот огонь, который производил этот дым? А возьми идею, будто сам Сталин ничего не знал о массовых репрессиях! Мы всегда ее внедряли в сознание народа, но особенно активно это стали делать в период подготовки «амнистии». Кто исследовал массу обращений заключенных лично к Сталину в то время? Думаешь, что это все — случайно? Хрущев и его сообщники присвоили себе все то, что Сталин и его сообщники собирались делать и готовили. Если бы Сталин не был изолирован в последние годы, мы провели бы кампанию по освобождению так, что мир содрогнулся бы от ужаса и одновременно от восторга. И не было бы этого ублюдочного либерализма. И жизнь в стране была бы куда лучше, чем теперь. И вера в идеалы сохранилась бы. А теперь нужны десятки лет, чтобы залечить раны, нанесенные стране Хрущевым и либералами.

Такие частушки мы сочиняли еще в студенческие годы, задолго до смерти Сталина. Работа Сталина (или приписываемая ему) «О диалектическом и историческом материализме» всегда служила для нас предметом насмешек.

Шел вечор по переулку, Дали мне по темени. Мир в пространстве существует И еще во времени.

Даже самые тупые студенты чувствовали себя утонченными интеллектуалами в сравнении с интеллектуальным уровнем этого своего рода шедевра марксизма. Правда, после того, как сдавали экзамен по меньшей мере на «хорошо» («посредственно» по философии получать было запрещено).

Но я очень рано стал подозревать, что эта работа есть не «своего рода шедевр», а подлинный шедевр без иронических слов «своего рода». Дело в том, что я стал рассматривать марксистские произведения как явления не в рамках науки, а в рамках идеологии. А критерии оценки научных и идеологических текстов различны. Если принять работу Сталина «О диалектическом и историческом материализме» как сочинение идеологическое, то она будет выглядеть уже не как банальная чепуха, а как выдающееся произведение идеологии — как вершина марксизма без иронии и холуйского преувеличения. С этой точки зрения эта работа сыграла в истории нашей страны роль, сопоставимую с ролью Нового Завета, а может быть, еще более значительную. Именно она позволила осуществить в стране беспрецедентную идеологическую революцию, впервые в истории создать нерелигиозное, а чисто идеологическое общество. Но это — предмет особого разговора. Сейчас меня интересует другое: кто был подлинным автором этого идеологического шедевра?

Я изобрел свои собственные методы анализа языка, которые позволили мне путем сравнения этой работы и многочисленных текстов того же рода, предшествовавших ей, прийти к следующему выводу. Эта работа есть либо результат коллективного творчества, либо компиляция из различных источников. Но в ней был один главный автор, определивший общую ее композицию, ее направленность, ее стиль, ее дух — ее целостность как явления идеологии. Я без особого труда установил источники, из которых были заимствованы компилятором все идеи работы, или возможных ее авторов, коллективно создавших ее. Я затруднялся только идентифицировать главного автора, режиссера или дирижера группы, или самого компилятора, создавшего идеологический шедевр из жуткого дерьма марксистских текстов. Кто он — сам Сталин или неизвестный человек, уничтоженный затем по приказу Сталина?

Взвесив все обстоятельства в пользу и против первой гипотезы, я решительно отверг авторство Сталина. Конечно, эта работа похожа внешне на собственные работы Сталина. Но я нашел достаточно много признаков того, что это была подделка под сталинский стиль или лишь окончательная стилистическая редактура Сталина. Но если принять во внимание сущность и масштабы идеологической революции в стране, интеллектуальное и психологическое состояние масс, характер аппарата идеологии и прочее, то нужен был интеллектуальный гений, во много раз превосходящий самого Сталина.