Только глупая я тогда была, ничегошеньки не понимала.

Приезжает отец. С ним Клавдия Ивановна и Верочка. Я тогда в девятом классе училась, шестнадцать лет мне исполнилось. Отец привез подарки. Клавдия Ивановна ходит вокруг меня, улыбается. Обхаживает, значит.

На другое утро отец говорит: "Ну, дети, пошли".

Как сейчас помню - в мае это было. Здесь-то в мае еще снег лежит, а в Ростове - сирень цветет. Отец с Верочкой впереди идет, я и мачеха - за ними. Отец купил Верочке детские шары, а мне мороженое. Я иду, сосу палочку, а мачеха учит меня жить: "Ты уже большая, паспорт получила. Ты красивая будешь, длинноногая, глаза у тебя большие - тебе жить легко будет. Только ты мужчин в узде держи. Они все скоты, им водка нужна да бабы. Ты им уступай, только не сразу - тогда они на коленях перед тобой будут ползать".

Я слушаю мачеху и улыбаюсь: мороженое такое вкусное, и сирень вокруг цветет. Никаких мне умных советов не надо - я сама с усами.

Подходим к дому, "Нотариальная контора" называется. Зачем, думаю? Может, отец с мачехой записываться будут? Нет, отец меня к окошечку зовет. Пошушукался сначала с усатым, а потом меня пальчиком подманивает. Мороженое уже кончилось, мне еще хочется. "Где твой паспорт, доченька? Покажи нотариусу".
– "А ты мне мороженое купишь?" - "Куплю, доченька, подпиши вот здесь".

Я подписала дарственную и стала хозяйкой дома. "Это я для твоего будущего делаю", - сказал отец. И мороженое купил.

А через год отца посадили в тюрьму за растрату и хищение строительных материалов. Мачеха приходит в слезах, спрашивает: "Не выгонишь нас, Томик?" - "Живите. Я сама отсюда уйду".

Не стала я в этом нечестном доме жить. Получила аттестат зрелости и поехала по комсомольской путевке в город Ангарск.

– Ой!
– вскрикнула вдруг Тамара.
– Откуда он взялся? Не смотрите вперед, не смотрите на этот мотоцикл, умоляю вас.

Нас обогнал мотоцикл с коляской. За рулем сидел тот самый парень с походкой ковбоя, который дал мне билет на вечер "Учись танцевать красиво".

– Так это он и есть?
– спросил я.

– Умоляю вас, ничего не спрашивайте. Ведь он должен быть в Хабаровске. Значит, он прилетел из Хабаровска? Умоляю вас.

Мотоцикл остановился на перекрестке. В свете фонаря было видно, как парень обернулся, будто бы раздумывая, куда ехать. Потом мотоцикл мягко перевалился через обочину и встал у небольшого домика - как раз на нашем пути.

– В типографию поехал, - возбужденно говорила Тамара.
– Заклинаю вас. Когда будем проходить, не смотрите на него. Делайте вид, что ничего не видите.

– Так это он?

– Он. Он. Я вам расскажу. Только не сейчас.
– Она больно вцепилась в мою руку и неестественно громко засмеялась.

А мотоцикл надвигался на нас как изображение в кино. Шаг - и мы поравнялись с коляской. Еще два шага - и мы уже прошли.

Вцепившись в меня, Тамара шагала как деревянная.

И тут он сказал:

– Здравствуй, Тамара.

Тамара остановилась и сделала большие глаза:

– Алик? Разве ты прилетел?

– Мне сказали, что ты выиграла главный приз, - при этом он посмотрел на меня.

– Кто хочет, тот всегда выигрывает, - сказала Тамара и тоже посмотрела на меня.
– Проигрывают лишь те, кто хочет проиграть, - она перевела взгляд на него.

– Наверное, теперь мы сможем организовать диспут о том, что такое счастье?

– Только в том случае, если ты осмелишься выступить с трибуны, подхватила Тамара.

Рука моя совсем онемела, я ничего не понимал из того, что они говорили, но героически терпел боль и собственное неразумие. Я стоял и разглядывал Ленинградский проспект, будто это было весьма интересно. Краем глаза я видел, как Алик резко нажал ногой на педаль. Мотоцикл взревел. Он вскочил в седло, круто развернул руль, и мотоцикл стремительно выскочил на проспект, обдав нас едким чадом бензина.

Тамара вдруг ослабла и, словно в беспамятстве, положила голову на мое плечо.

– Тамара, - сказал я.

– Он мой враг, - заговорила она, задыхаясь.

– Полно. С врагами так не разговаривают.

– Я его ненавижу. Как бы я хотела простить его. А я ненавижу.

– Да что же произошло в конце концов?

Тамара не ответила. Медленно и задумчиво мы шли по Ленинградскому проспекту.

Признание

(продолжение)

Город показался ей так себе. Странный какой-то город. Сначала не давали номера в гостинице. Потом четыре дня она ходила без работы. Ей уже надоело быть безработной - целых четыре дня. Правда, работа была везде, она выбирала, что лучше, пока не выбрала ММС - машиносчетную станцию: ей начальница там понравилась - добрая, отзывчивая. А главное - ухажеры. Странные какие-то. С геологом она познакомилась в буфете, когда пила чай. Он напросился и вечером пришел, притащил две бутылки шампанского. Рассказывал смешные истории, пел песни про геологов, тоже смешные. Тамара страшно хохотала, а он вдруг подошел и повалил ее на кровать. Тамара даже не поняла сначала, что он хочет, а когда поняла, закатила ему такую оплеуху, что он выскочил в коридор и больше не показывался.