Шрифт:
Более того. Толстой обратился с просьбой к митрополиту Филарету «воздействовать на расстроенное воображение кающегося грешника» — приказать Гоголю принимать пищу и слушаться распоряжения врачей.
Митрополит велел передать Гоголю свое приказание, говоря, что «сама церковь повелевает в недугах предаться воле врача».
Однако и это высокое приказание не произвело перемены в мыслях больного. Ибо в основе отречения от еды лежали не религиозные мотивы.
Чем же сам Гоголь объяснял свой отказ от еды? Он находил весьма странную и вместе с тем показательную мотивировку. Доктор Тарасенков пишет:
«За обедом Гоголь употреблял только несколько ложек овсяного супа или капустного рассола. Когда ему предлагали кушать что-нибудь другое, он отказывался болезнью, объясняя, что чувствует что-то в животе, что кишки у него перевертываются, что это болезнь от отца, умершего в такие же лета, и притом оттого, что его лечили» (!). [101]
Этот инфантильный ответ Гоголя весьма разъясняет сущность его отказа от еды.
Во-первых, мешают спазмы и судороги (симптомы оборонного рефлекса?). Во-вторых, эти слова Гоголя говорят о нежелании лечиться, другими словами — о нежелании быть здоровым. Вот где вся суть его болезни и гибели. Лучше умереть, чем испытывать то, что он испытывает.
101
Пульс был ослабленный… Он не хотел в этот день ничего есть… принять ложку клещевинного масла, воздействовать на расстроенное воображение… сама церковь повелевает… За обедом Гоголь употреблял… — См. издание А. Тарасенкова. — С. 17–23.
Вот в каком счете решался вопрос о голодовке Гоголя.
Однако как же совместить его голодовку с тем пристрастием к еде, какое было весьма характерно для Гоголя? Об этом пристрастии Гоголя мы читаем всюду — в мемуарах, в письмах, в воспоминаниях.
По воспоминаниям мы узнаем, как иной раз Гоголь «священнодействовал» за обедом, как торжественно приступал к еде и какое значение он придавал хорошему обеду.
В своих письмах (к Данилевскому) Гоголь называл ресторан «храмом» и даже «храмом жертвы» (!). [102]
102
Гоголь называл ресторан «храмом» и даже «храмом жратвы» См.: Письма Н. В. Гоголя. — Т. 1. — С. 538.
В мемуарах мы читаем, что Гоголь иной раз сам приготавливал пищу, готовил обед. Причем делал это он весьма торжественно и серьезно.
С. Аксаков пишет:
«Он от всей души занимался этим делом, как будто оно было его любимое ремесло. И я подумал, что если б судьба не сделала Гоголя великим поэтом, то он был бы непременно артистом-поваром». [103]
Значит, отношение к еде у Гоголя было несколько странным и даже преувеличенно торжественным.
103
Он от всей души занимался этим делом… — См.: Н. В. Гоголь в рассказах современников, — М., 1909. — С. 53.
Причем эта странность выражалась постоянно и была замечена всеми мемуаристами.
М. Погодин пишет о том, как некто Бруни, [104] говоря о Гоголе, воскликнул:
«Да мы нарочно ходили иногда смотреть на Гоголя за обедом, чтоб возбуждать в себе аппетит, — он ест за четверых». [105]
П. Анненков [106] пишет:
«Получив тарелку риса по своему вкусу, Гоголь приступил к ней с необычайной алчностью, наклоняясь так, что длинные волосы его упали на самое блюдо, и поглощая ложку за ложкой со страстью и быстротой». [107]
104
Ф. А. Бруни (1799–1875) — русский живописец.
105
Да мы нарочно ходили иногда смотреть… — См.: Погодин М. О жизни в Риме с Гоголем и Шевыревым в 1839 г. (Русский архив.- 1865. — С. 892).
106
П. В. Анненков (1813–1887) — русский критик и мемуарист.
107
Получив тарелку риса… — См.: Анненков П. Воспоминания. — Л., 1928. — С. 32.
С. Аксаков пишет:
«Гоголь взял на себя распоряжение нашим кофеем, чаем, завтраком и обедом…» [108]
М. Погодин пишет:
«Первой заботой Гоголь имел устроить утреннее чаепитие. Запасы отличного чая у него никогда не переводились. Но главным делом для него было набирать различные печения к чаю. И где он отыскивал всякие крендельки, булочки, сухарики — это уже только знал он, и никто более… Начинаются наливания, разливания, смакования, потчевания и облизывания. Ближе часа никогда нельзя было управиться с чаем…» [109]
108
Гоголь взял на себя распоряжение… — См.: Н. В Гоголь в рассказах современников. — С. 46.
109
Первой заботой Гоголь имел… — См. издание М. Погодина. — С. 887–888.
Это удивительное пристрастие Гоголя замечено было даже его товарищами по школе.
Некто Любич [110] сообщал:
«В карманах брюк у него постоянно имелся значительный запас всяких сладостей — конфект и пряников. И все это по временам, доставая оттуда, он жевал не переставая, даже в классах, во время занятий…» [111]
И еще запись о школьных годах Гоголя:
«Он постоянно сосал медовые пряники, ел сладости и пил грушевый квас. Гоголь или сам приготовлял его из моченых груш, или покупал его на базаре…»
110
В. И. Любич-Романович (1805–1888) — литератор.
111
В карманах брюк у него постоянно… — См.: Любич-Романович В. И. Гоголь в Нежинском лицее. — Исторический вестник.- 1902. — Т. 87. — С. 549–550.
При этом необыкновенном пристрастии Гоголь подчас жаловался на отсутствие аппетита, на несварение желудка, на всякого рода недомогания. Однако в основном это преувеличенное и торжественное отношение к еде оставалось.
Однако всякий раз, приступая к еде, Гоголь (как сообщают свидетели его обедов) «капризничал», нервничал, а иногда и сердился.
П. Анненков пишет:
«Гоголь поразил меня, однако, капризным, взыскательным обращением с прислужником. Раза два он менял блюдо риса, находя его то переваренным, то недоваренным». [112]
112
Гоголь поразил меня… — См. издание П. Анненкова. — С. 32.