– И показать фрагменты передач, которые будут идти на следующей неделе, – сказал я. – Не упускай это из виду.

Мы еще немного поговорили. Потом Каролин стала периодически зевать, и это передалось мне. Мы оба пришли к заключению, что нам надо поспать. Мы все равно сейчас не могли решить до конца, как нам действовать дальше, и головы наши слишком устали.

– Оставайся здесь, – сказала она. – Ложись на кровать.

– Не выдумывай. Я лягу на кушетку.

– Это ты не выдумывай. В тебе шесть футов длины, это как раз длина кровати. Во мне пять футов, и это длина дивана. Хорошо, что сикх здесь не оказался: для его роста нет ничего подходящего.

– Я просто подумал...

– Угу. Кушетка очень удобна, и я часто сплю на ней. Я сворачиваюсь на ней калачиком каждый раз, когда у нас с Рэнди размолвка средней серьезности.

– Что такое размолвка средней серьезности?

– Это такая размолвка, при которой она не отправляется к себе домой, в свою собственную квартиру.

– Я не знал, что у нее есть своя квартира. Я считал, что вы живете вместе.

– Это так, но у нее есть квартира на Мортон-стрит. Еще меньше, чем эта, если такое вообще можно себе представить. Слава Богу, у нее есть свой угол, куда она может уйти, когда мы ссоримся.

– Может быть, тебе лучше поехать сегодня туда, Каролин? – Она попыталась что-то ответить, но я продолжал гнуть свое: – Если ты будешь у нее, то впоследствии тебя не смогут обвинить в соучастии. А если ты остаешься здесь, то без вариантов: ты укрыла преступника и...

– Я рискну, Берни.

– Но...

– Кроме того, возможно, что Рэнди не отправилась в Бас-Бич. Возможно, что она дома.

– Разве ты не могла бы переночевать вместе с ней?

– Вряд ли, если у нее ночует еще кто-нибудь.

– А!..

– Угу. Все возможно в этом мире. Так что ты ложись на кровати, а я лягу на кушетке. Хорошо?

– Хорошо.

Я помог ей разобрать кушетку. Она прошла в уборную и вышла оттуда в вычурной пижаме с насупленным лицом, словно пыталась рассмешить меня. Я не рассмеялся.

Я умылся над раковиной в кухне, выключил свет, разделся, оставшись в одном белье, и лег в кровать. Какое-то время никто из нас не проронил ни слова. Потом она сказала:

– Берни!

– Да?

– Я не знаю, что тебе известно о лесбиянках, но, может быть, ты знаешь, что некоторые из нас бисексуальные. Обычно они лесбиянки, но иногда бывают не прочь переспать и с мужчиной.

– Гм, я знаю.

– Я не такая.

– Я и не думал этого, Каролин.

– Я настоящая лесбиянка.

– Я так и думал.

– Я тоже считала, что это само собой разумеется, но по опыту знаю, что многое из того, что само собой разумеется, лучше все-таки сказать.

– Понимаю.

Снова молчание.

– Берни! Она ведь взяла пятьсот долларов и бумажник, да?

– В бумажнике было около двухсот долларов. Должен сказать, что она угостила меня исключительно дорогим кофе.

– А как же ты заплатил за такси?

– А?..

– Как ты заплатил за такси, на котором доехал до центра? И как тебе удалось купить в аптеке все эти инструменты, с помощью которых ты разделался с моим замком? Как ты расплатился?

– А-а-а, – сказал я.

– Ты что же, кладешь в ботинки несколько долларов на всякий случай?

– Ну нет, – сказал я. – Хотя не могу сказать, что сама по себе идея плоха. Но я этого не делаю, Каролин.

– Тогда что же?

– Я ведь рассказывал тебе про пожарную лестницу, правда? Как я пытался удрать через крышу, но у меня это не получилось, поэтому я спустился вниз и вломился в квартиру на четвертом этаже. Рассказывал?

– Рассказывал.

– Ну так вот, раз уж я там оказался... Какое-то время я там пробыл и осмотрел квартиру. Выдвинул несколько ящиков.

– В квартире на четвертом этаже?

– Да. В ящике туалетного столика была только какая-то мелочь, но на кухне в одной из кофейных жестянок оказались деньги. Ты не поверишь, сколько людей хранят деньги на кухне.

– И ты их взял?

– Конечно. Я нашел немногим более шестидесяти долларов. Этого недостаточно, чтобы обеспечить себе спокойную старость, но на такси хватило и в аптеке я тоже смог расплатиться.

– Шестьдесят долларов.

– Скорее шестьдесят пять. И браслет.

– Браслет?

– Я не мог не поддаться искушению, – сказал я. – Там были и другие драгоценности, но перед ними я устоял. А этот браслет... Утром я тебе покажу.

– Утром ты мне покажешь.

– Конечно. Напомни мне.

– Господи!

– В чем дело?

– Ты и в самом деле украл!

– Так ведь я вор, Каролин.

– Вот к этому-то я и должна привыкнуть. Ты вор. Ты обкрадываешь чужие дома. Воры это и делают. Крадут.