Шрифт:
– И вот он мне рассказал:
– Дамы, которые с нами там бывают, совсем не умеют есть. Они не знают, где нужно прибегать к помощи ножа и что вообще не следует злоупотреблять ножом. Они, например, режут беф-строганоф ножом.
– Я теперь служу машинисткой, - обратилась девушка к Локонову, - но я хочу стать переводчицей и обслуживать иностранных специалистов. Это моя мечта. Как вы относитесь к этому?
Опять в ушах Локонова раздался голос хозяйки, помнившей, что следует занимать гостей.
– Подумайте только, какие я подарки делала. Прислуге, например, подарила зеркальный шкаф или кровать, просто потому что мне не нравится.
Хозяйка помолчала.
– Подумайте, какая я непрактичная!
Локонов обвел общество взглядом визионера. Голос дамы доносился как бы издалека. Девушка, сидевшая с ним рядом на диване, казалась ему неполным созданием, ей чего-то не хватало. Ему казалось, что и всему обществу чего-то не хватает, что оно к чему-то не причастно. Он чувствовал, что он сидит в обществе лишенном душ, обладающем только формами, как бы в плоскостном обществе. Но тут вошла Юлия.
ГЛАВА 3 ТОРГОВЕЦ СНОВИДЕНИЯМИ И ПОКУПАТЕЛЬ
Сновали скупщики, перекупщики, спекулянты, менявшие одно на другое с выгодой для себя в денежном или спиртовом отношении. Конечно, эти спекулянты не пировали под пальмами где-нибудь в роскошной гостинице, там, где останавливались иностранцы, на это у них пороху не хватало, они не купались в мраморных ваннах и не неслись на автомобилях, они довольствовались малым какой-нибудь попойкой на дому, чаепитием в семейном доме.
Сегодня Анфертьеву повезло: он на барахолке у человека, торговавшего заржавленными напильниками, сломанными замками и позеленевшими пуговицами с орлами, дворянскими коронами и символами привилегированных учебных заведений, купил медное крошечное мурло с зубастым ртом до ушей и торчащим, прямым, как палка, носом.
– Что это за дрянь?
– cпросил Анфертьев, делая вид, что не понимает.
– Это для ключей, - ответил торговец, - Крюк.
– Для ключей-то мне не надо, - сказал Анфертьев, - вон если б это был гвоздик с шапочкой, то можно было бы на него картину повесить!
– Что ж, и картину на этот нос можно повесить...
– Нет, не подходит, - ответил Анфертьев, - мне нужен гвоздь с бронзовой шляпкой в виде розы, нет ли у вас такого?
– Гвоздей нет. Берите это, прикроете гвоздь этой личностью как шапочкой, почистить мелом, конечно, надо, недорого обойдется.
– А сколько возьмете?
– вяло, как бы нехотя, спросил Анфертьев, делая вид, что идет дальше.
– Да берите за двугривенный.
– Двугривенный дорого, гривенник дам.
Вот и купил Анфертьев японскую пряжку от кисета для табаку.
– Три рубля есть, как пить дать, - подумал, отходя, покупатель, - еще бы на три рубля достать, и сегодняшний день пройдет, что надо.
Он остановился и стал слушать, не ругается ли кто-нибудь.
Нет, здесь у забора никто не ругался.
Анфертьев пошел дальше по рядам.
– Эх, два бы ругательства достать, - подумал перекупщик, - только бы два ругательства, и рубль денег в кармане. Три да рубль все же четыре.
Он сел на корточки и стал рыться в бумажном хламе.
– Сколько возьмете за это?
– спросил он, рассматривая детские рисунки.
– Давайте двугривенный, - ответила баба с лицом пропойцы.
– Двугривенный дорого, - ответил Анфертьев - вот три бумажки за пятачок возьму, обратную сторону использовать можно.
– Да что ты жмешься!
– возмутилась женщина, - ведь бумага, я ее дороже на селедки продам...
– Пятачок! Хочешь отдавай, не хочешь - не надо. Анфертьев улыбнулся.
– Ну, бери, жмот...
– выругалась женщина.
– Еще тимак...
– подумал Анфертьев, - вот три бумажки за пятачок возьму эх-ма, где наша не пропадала...
В узком каменном доме, украшенном львиными головками, ночью сидели преподаватель голландского языка и бывший артист, ныне, ввиду большого спроса на технический персонал, чертежник, Кузор.
– А нет ли у вас двойных свистулек?
– спросил Жулонбин.
– Есть несколько поломанных.
– Вот и прекрасно, - сказал, радуясь, Жулонбин.
– Меня ломанные предметы больше цельных интересуют. Я рассмотрю ночью и постараюсь найти для них классификацию.
– А сновидения вы не пытались собирать?
– спросил чертежник.
– А то у меня есть один знакомый, он сны собирает, у него препорядочная коллекция снов. Какой-нибудь профессор дорого за нее дал бы! У него есть сны и детские, и молодые.