Она погладила его подбородок, погладила волосы на затылке, но Рэн все еще сопротивлялся, опасаясь закрыть глаза и поддаться слабости. Он лежал рядом с девушкой, но не смотрел на нее. Его руки были неподвижны и словно разделяли их невидимой чертой.

– Ты боишься меня, Рэнсом?

Да, он боялся, ведь Аврора разрушала столь старательно выкованную броню.

– Ты очень необычная женщина, – тихо сказал он.

Аврора удивленно подняла брови:

– Ты видишь то, чего во мне нет. Я не отличаюсь от других женщин, вот разве что не прячусь от людей и не пытаюсь укрыться за спиной мужчины. – Она заглянула ему в глаза. – Мне не пришлось вообще сталкиваться с этим.

«Отверженная», – подумал Рэн. Горечь одиночества, прозвучавшая в ее признании, задела больную струну в его сердце. Это сближало их.

– И тем не менее ты приехала в страну, где женщина стоит меньше барана?

– Законы ислама чужды мне, Рэнсом. Но чтобы выжить, на время я должна смириться с ними. – Аврора опустила глаза. – Просто моя дорога привела меня сюда.

– Но она постоянно пересекается с моей дорогой!

Девушка лукаво улыбнулась:

– Полагаешь, что это судьба?

– Нет, я совсем о другом. Ты упорно вмешиваешься в мужские дела.

Аврора рассмеялась своим грудным, словно бархатным смехом, всегда проникавшим глубоко в душу Рэна.

– Твоя жизнь станет намного проще, господин пират, если ты поймешь, что не мужчины правят Вселенной.

– Только не в этой стране.

Девушку покоробило презрение, с каким он произнес эти слова.

– Ты так хорошо знаешь законы ислама, что я подумала, уж не…

– Нет! Ничего подобного! – Он отодвинулся на самый край дивана. – Нет, – резко повторил Рэн. – Я не мусульманин.

– И все же тебя сразу допустили в этот лагерь?

Он с обидой и негодованием посмотрел на нее.

– Это объясняется довольно странным обстоятельством. – Лицо его ожесточилось, когда Рэн пояснил: – Меня приняли только потому, что Рахман ибн иль Абдули мой единокровный брат.

– Как хорошо иметь брата! – воскликнула Аврора. Быть может, он не любит брата, или ему неприятно, что у них общий отец? Аврора не понимала озлобленности Рэнсома. Все же Абдули – член его семьи, к какой бы вере он ни принадлежал. Рэнсом не хочет знать своего брата, возможно, даже ненавидит его, и ради нее встретился с ним!

Девушка поднялась и тихо подошла к нему. Она стояла перед ним, Рэн чувствовал аромат ее кожи, и жар ее тела передался ему. Сострадание и мягкость во взгляде Авроры успокоили его так же, как прежде ее пальцы, разминавшие мышцы Рэна. Он опустил плечи.

– Аврора… – В его голосе звучали вопрос и мольба о прощении.

– Нет, не надо больше об этом. – Она коснулась рукой его груди. – Тебе больно, я вижу. – Рэн прижал девушку к себе. Робкое прикосновение его губ куда нежнее, чем раньше. В ней снова вспыхнула страсть. Рэн стал настойчивее, Аврора прижалась к нему теснее, скользнув рукой по его груди.

То, как она ответила на его ласки, словно растопило лед в душе Рэна. Ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность, он даже был бы не прочь умереть сейчас. Аврора таила в себе угрозу для избранной им жизни.

Внезапно Рэн отпустил ее и отвел глаза в сторону.

– Ложись спать, мы уезжаем на рассвете.

С этими словами он вышел.

«Видно, я просто неприятна ему», – размышляла Аврора, пытаясь отыскать куда-то задевавшуюся туфлю. Если причина не крылась в чем-то сугубо личном, поведение Рэнсома выглядело довольно странно. То он целовал ее нежно и страстно, то вдруг отталкивал от себя. Проснувшись ночью, девушка увидела, что Рэн спит на полу у входа. Продрогнув, она решила погреться возле него, но Рэн проснулся и отнес ее в постель. Заманить его на диван Авроре не удалось, хотя она просто хотела его тепла, ведь ночи в пустыне очень холодные. Рэнсом Монтгомери отказал ей даже в этом, и тогда она взяла его плащ.

– «Мы уезжаем на рассвете», – передразнила она Рэнсома.

Ха! Рассвет давно уже наступил, прошло и утро, а Рэн так и не появился в шатре. Аврора тихо бормотала, заглядывая под подушки и под диван в поисках пропажи.

Рэнсом вошел в комнату как раз в тот момент, когда Аврора раскидывала подушки, диванные валики и одежду в поисках все той же туфли.

– Матерь Божья, как может одна дрянная туфля… Ага! Вот ты где! Пришлось немало поползать. – Она села на пол и надела туфлю.

Рэн усмехнулся:

– Ты часто беседуешь с обувью?

Аврора бросила на него сердитый взгляд:

– А ты часто входишь в комнату к женщине без предупреждения?

Его улыбка погасла. На него смотрела не вчерашняя нежная и ласковая красавица, а свирепая женщина. Может, она встала не с той ноги?

Рэн подавил желание пригладить ее взъерошенные волосы и прошелся по комнате. Аврора сломает ему жизнь, если он не расстанется с ней в самом скором времени, как уже решил сегодня утром.