Шрифт:
Что ни день, что ни час, как из прорвы, - собранья, заседанья, лекции, доклады и все об одном и том же:
– Мы товарищи, да вы товарищи...
Больше и не поймешь ничего, ни в какую.
Мишка с Ванькой до комиссара.
– Так и так, товарищ комиссар... Как мы есть сознательный элемент, товарищ комиссар, просим от политики освободить...
Комиссар и рыло в сторону.
– ...Сучья отрава, ни погулять тебе, ни што.
И с крупой, из-за всяких таких делов, походя схватки. Первый шухор из-за пустяка слился. Член какой-то комиссии в умывальне зубы чистил. Мишка щелчком сшиб в раковину зубной порошок:
– Дамское занятие...
– и пошел. А разобиженный паренек и зыкни вдогонку:
– Не больно швыряйся, уховерт!
– Што будет, - обернулся Мишка через плечо, - ты, пацан, не побей кой-грех...
– А что, думаешь, на твою харю и кулака не найдется?
Мишке обидно показалось, обернулся и парню в скулу.
– Гнида, счас от тебя одну копию оставлю.
Хлопчик с копыт долой, со смеху покатился. Потом вскочил.
Сладить не сладит, а кинулся на Мишку. Тот еще раз сунул его. Сцепились - не разнять. Да подвернулся тут дюжий кочегар, Коська Рябой. Сгреб он члена какой-то комиссии в охапку, да за борт, только этим и разняли.
В тот же день собрали собрание общее Мишку судить-рядить.
– Почему такое суд? Разговор один и больше ничего.
– Черные Мишкины брови полезли на лоб от удивления: - Какое дело?.. Ну, ударил... Ну, подрались... Тычка бояться - жить на свете не надо!
И Ванька голос подал:
– Какое же это избиение, и хлестнул-то только раз, всего ничего...
– Два чищенных зуба вышиб.
Мишка виновато качнул лохматой башкой.
– Рука у меня чижолая.
Фитильнули Мишке строгий выговор, а ему хоть бы хны.
Об обедах и говорить нечего.
Кому из своих зачерпнет Мишка из котла невпроворот, хоть ложку в бачок втыкай, а молодым голой воды плеснет.
Сядут ребята над бачком, фыркают-фыркают, берега не видать... Мишку похваливают:
– От, стервец, накрыть его втемную или бачок с горячими щами на башку надеть...
Чумная крупа... От голодной тоски в строю падали и глаза под лоб.
А Мишка верхом на котле, посмеивался Мишка:
– Собранья у вас с утра до ночи и разговоров много, а жрать не хрена. Воды, верно, вдоволь. В море воды хватит.
Кают-компании опять развелись, начальников полный комплект. Слыхано ли, чтоб моряк голодал? В бога мать... Заходи в любой дом, вытряхивай буржуя из штанов, рви глотки начальникам и комиссарам... Эх, ячеишны вы моряки, пропадете, как гниды...
8
Гром упал,
подходящее житьишко вдреоезги.
Мишку с Ванькой за чубы.
– Завалились?
– Какие данные?
– Так и так.
– Ага.
– Угу.
Вылезла комиссия по очистке от элементов. И сразу, не говоря худого слова, Мишку за ухо.
– Ваша специальность?
– Комиссар Драгомиловского района Великой Октябрьской революции.
– То есть?
– Не то есть, а истинный борец за народные права, борец безо всякого недоразумения, на что и могу представить свидетелей.
– Ваше занятие на корабле?
– Какое у нас может быть занятие? В настоящий момент я кок, а в семнадцатом - революцию завинчивал, офицеров топил, а также был членом в судовом комитете.
– Тэк-с...
Переглянулась стерва-комиссия.
– Бурилин, придется вас списать с корабля... Уставший элемент - раз, специальность малая - два.
– Понимаем, отслужили, понимаем, - и огорченный Мишка отошел от стола.
И Ваньку взяли за жабры:
– Ваша специальность?
Глазом не моргнул Ванька:
– Электрик и трюмный машинист.
– Что знаете о водоотливной системе?
– Ничего не знаю.
– Каково назначение кингстонов?
– Твердо не помню.
Перемигнулась стерва-комиссия и ну опять, ровно неразведенной пилой:
– Представьте, в главной магистральной цепи сгорела ответвительная коробка, как исправить?
– И к чему вся эта буза, товарищи?
– закричал Ванька.
– Не могу спокойно переносить, товарищи... Мое существо тяготится переполнотою технических и политических оборотов...
Ах, в бога-господа мать!..
Схватила Ваньку кондрашка, покатился парень...
Бился Ванька об пол головой, пена изо рта... Придерживали его Федотыч да Мишка:
– Псих.
– В натуре.
– И зачем человека терзать, здоровье его в болезненном виде...