Всего на одно мгновение Стефани позволила себе представить, каково это — по-настоящему быть с ним. Она имела в виду и алтарь, и детей, и общий дом — все, что связано с семейной жизнью.

Раньше у Стефани не возникало желания фантазировать на эту тему. Почему же сейчас?.. Почему Мартин?.. Конечно, он красив, сексуален, умен и она просто тает под его поцелуями. Но у нее есть дело, есть цель. Она не может позволить ему встать на пути к ее достижению, разве не так?

Даже не осознавая этого, Стефани начала рассматривать создавшуюся ситуацию под самыми разными углами зрения. Ее аналитический ум раскладывал все на элементы, а затем соединял их заново на тысячу новых ладов.

Очнулась она, когда джип замедлил ход, а затем и вовсе остановился. Стефани огляделась и поняла, что они на западном берегу озера. Оно лежало перед ними, словно огромное зеркало, и серебристо поблескивало в лунном свете. Мартин опустил оба стекла, потом выключил мотор. Терпковатый запах хвои и внезапная тишина, свойственная лишь летней ночи, наполнили салон машины. Немного погодя в этой тишине стали различимы отдельные звуки: стрекотание цикад, уханье совы, шелест ветра в листве.

Мартин повернулся к Стефани. Его рука лежала на спинке сиденья, пальцы нежно сжимали плечо женщины.

— Я наткнулся на этот пятачок вчера ночью, — сказал он, наклоняясь к ней. — Я заблудился, свернул не там, а когда понял, где нахожусь, сразу же захотелось показать это место вам.

Стефани чувствовала щекой его теплое дыхание. Ей казалось, что Мартину наверняка слышно биение ее сердца — настолько громко и быстро оно стучало.

— Как здесь красиво, — прошептала она.

— Вы знаете, где мы? — Он склонился еще ниже и легонько потеребил губами мочку ее уха. Губы были мягкими, а щеки колючими, и сочетание этих ощущений окончательно вывело Стефани из равновесия.

— П-приблизительно.

— Посмотрите вперед. — При звуках этого рокочущего низкого голоса по телу Стефани побежали мурашки. — На другой берег.

Стефани ни на что не хотелось смотреть, она хотела повернуться к Мартину и сорвать с него одежду. Но она глубоко втянула в себя воздух и сделала так, как он просил. Единственное, что было видно во тьме, — это два мерцающих огонька. Казалось, они совсем близко друг от друга, но Стефани знала, что это иллюзия, объясняемая далеким расстоянием до них.

— Это ваш дом, — спокойно пояснил Мартин. — Ваш дом и лачуга Фрэнка. Вы не знали, что они видны с этой дороги?

Стефани покачала головой.

— Понятия не имела.

Мартин провел пальцами по ее щеке. Прикосновение было легким, едва ощутимым, но она почувствовала его. О, еще как почувствовала! Все ее чувства были обострены ожиданием до предела.

— Отсюда можно пройти вдоль озера не замеченным ни единой душой и попасть на наши задние дворы. Я проделал этот путь вчера ночью, — сказал Мартин. — И я видел вас в окне. Вам следовало бы опускать шторы на ночь.

— Я… У меня нет штор.

В свете луны его глаза сверкали.

— Вы понимаете, о чем я, Стефани? Тот, кто бросил камень в ваше окно, мог спокойно оставить машину здесь, обогнуть озеро, швырнуть камень и бегом вернуться сюда. Для этого ни к чему пользоваться вашей подъездной дорожкой или подплывать на лодке.

Стефани кивнула и посмотрела на другой берег. Огонек на ее террасе мерцал на расстоянии, затем, казалось, замигал и погас. Виной тому был всего лишь ветер, шевеливший ветви и листву, но на мгновение сердце Стефани замерло.

Мартин приподнял ее подбородок большим и указательным пальцами и развернул лицом к себе.

— Есть некто… какой-то идиот, который недоволен тем, что вы делаете на радио, и это начинает действовать мне на нервы.

Пульс Стефани резко участился, но виной тому были не слова Мартина, а его близость.

— Никто не желает мне зла здесь, в Стонвилле.

— Как вы можете говорить об этом с такой уверенностью?!

— Мартин, ради Бога! Самым серьезным преступлением за последние пять лет здесь был поджог бывшей конюшни Эдварда Шоу. Эд держал там новенький трактор с кучей приспособлений, половину которых придумал сам. Трактор был его радостью и гордостью. Фрэнку потребовался всего день, чтобы выяснить, что он был обручен с одной женщиной, а спал с другой, и, неожиданно узнав о существовании друг друга, они решили как следует проучить Эда. Одна облила постройку бензином, а другая поднесла горящую спичку.

Мартин хохотнул, но глаза его оставались серьезными.

— Я верю каждому вашему слову, детка, но в данном случае все может быть гораздо хуже. Люди, способные выйти из себя из-за радиопередачи, находятся в сложных отношениях с реальностью, и это делает их непредсказуемыми. Сегодня они бросают в ваше окно камень, а завтра могут выстрелить из пистолета двадцать второго калибра. Я не хочу, чтобы такое случилось с вами. — Он немного помолчал, а затем сжал пальцами ее плечо. — Я привез вас сюда, чтобы вы убедились в обоснованности моих слов. Я хочу, чтобы вы повесили шторы, и я хочу, чтобы вы были очень осторожны.