– Так.

– Значит, он способен преодолеть страх, пойти наперекор инстинкту. Дальше. Продолжение рода. Может ли животное отказаться от самки вожака, если последнего нет поблизости и самка не против? Скорее всего, нет, А уж о самке более слабого и говорить нечего. Человек же, исходя из понятия совести, делает это практически постоянно. Опять наперекор инстинкту? Голод. Животное, испытывая голод, все делает, чтобы его утолить, даже за тысячи километров уйти может, чтобы не голодать. Люди же даже сами на диету садятся. А балерины и спортсмены на такой жесткой диете бывают, что чувство голода у них становится привычным. Опять вопреки инстинкту.

Стремление выжить позволяет животным даже бросит своего детеныша на съедение, человек же может отдать свою жизнь не только за друга, но и во имя своей правоты. Снова в разрез с инстинктами. Значит разум, это то, что позволяет идти в разрез с инстинктом?

– Похоже так. Но ведь это не все, что определяет разум?

– Конечно не все, но главное, скорее всего в этом.

– Но ведь и среди животных случается, что защищают своих детенышей не щадя своей жизни. Тоже преодоление инстинкта?

– Нет, здесь один инстинкт перебарывает другой. Сохранение рода пересиливает самосохранение, это другое, пожалуй. Разумность, это способность действовать вопреки инстинкту.

Чем выше способность человека остановить себя в нужный момент, чем лучше он управляет своими эмоциями и желаниями, тем он разумнее в глазах окружающих.

– Похоже на правду. Значит, отличие разумного от неразумного существа, в способности преодоления инстинктов?

– Думаю, что так. Вопрос только откуда разум появился, и где он размещается? В мозге? Но ведь есть и больший по размерам мозг у животных, и с большим количеством извилин, как у дельфинов, например. Мы же не считаем их разумными и не видим проявления разума ни у одного животного. Да и с человеком не все так просто. Человек не изменился со времен первочеловека, мозг все тот же, количество извилин неизменно, а знаний у современного человека несравненно больше, с этим не поспоришь. Так, где же кроется разум?

Куда он девается после смерти тела?

– Что, опять возвращаемся к душе? Что, библия права?

– И да, и нет. Сейчас уже и ученые не отрицают существования вокруг человека определенного поля. Трудно отрицать, что вокруг тела отражающего свет, имеющего массу, передающего по нервам электрические импульсы нет полей. Причем не определенного какого-то поля, а целой совокупности полей. Проще назвать это биополем. И, что это поле растет и развивается вместе с человеком, тоже никто не будет отрицать. Так почему бы не предположить, что это поле может нести какую-то информацию? Я по этому поводу как-то пофантазировал, вот послушай.

Глава 2 Мой мир.

'Мне повезло. Я жил в такие разные эпохи, которые даже невозможно сравнить между собой. Все они прекрасны и ужасны. Одно их объединяет, они не для человека. С ранней молодости, с тех самых пор, как я начал себя осознавать, я обладал поразительно болезненным чувством справедливости, и в отличие от многих моих сверстников оно не было строго индивидуально направлено.

Я страдал от несправедливости по отношению к совершенно незнакомым людям точно так же, а может даже и больше, как и по отношению ко мне.

Очень чувствительный и любопытный ребенок, я с детства очень настороженно относился к словам, и обижался довольно часто там, где другие не находили ничего обидного. Чего я с самого начала не умел, так это злиться. Видимо поэтому меня всегда хранило провидение. Я, практически, не дрался в своей жизни ни разу, не попадал в серьезные переделки. Мелкие стычки я в счет не беру. Хотя занимался и самбо и боксом, но как-то не серьезно, не для самоутверждения, не с целью кого-то побить, или отомстить кому-либо. Наверное, как и у большинства людей, все это делалось, чтобы быть лучше других. Все мы мечтаем быть лучше всех, все сталкиваемся с разочарованием, когда находится кто-то лучший, и все по-разному реагируем на это разочарование. Кто-то бросает всякие попытки и плывет по течению, кто-то настойчиво и упорно трудится в выбранном одном направлении, чтобы хоть в чем-то превзойти других. Кто-то бросается из области в область, ищет всю жизнь, где бы утешить свое самолюбие. А есть и такие, что обижаются на всех и вся, пропитываются ненавистью к людям, иногда глубоко скрытой, или начинают пить, колоться ну и т.д. Одно у всех одинаково, что бы мне ни говорили, мы не любим тех, кто лучше нас. Таким был и я, только отношение к тем, кто лучше, не было болезненным. Я много искал свое место в жизни. Я занимался разными видами спорта: и гимнастикой, и футболом, и хоккеем, и баскетболом, и гандболом. Везде был не самым худшим, меня даже хвалили, но я нигде подолгу не задерживался. Достигнув каких-то результатов, поняв свой предел и убедившись, что есть кто-то без особого труда меня превзошедший, я быстро охладевал и искал себе новое занятие. То же самое произошло и с музыкой, где я подавал надежды, обучаясь на фортепьяно, и с рисованием, где мои работы бывали на выставках.

Единственное где я задержался более-менее долго, это сцена. Здесь я пользовался успехом и как исполнитель песен, и как театральный актер, и как пародист, и как артист юмористического жанра, и, даже, как режиссер, но это уже значительно позже. Мне пророчили блестящую артистическую карьеру, но я выбрал себе стезю военного, вслед за своим отцом. Не знаю, что сыграло решающую роль в моем выборе: или то, что меня не пропустила приемная комиссия военкомата для поступления в военное училище, или то, что я планировал закончить службу в сорок лет, уйти на пенсию, и уже более менее обеспеченным, выбрать себе по настоящему интересное дело, или незнание гражданской жизни, ведь я всю молодость провел в военном городке, трудно сказать.

Тем не менее, я поступил в училище, и началась для меня совершенно новая жизнь.

За годы своей службы я прожил все этапы отношения людей к армии, и в частности к офицерам. Начиная службу, я еще успел почувствовать уважительное отношение к защитникам Родины, вскоре оно сменилось равнодушием и еще быстрей переросло в отрицательное пренебрежительное отношение. Я не пишу автобиографии или мемуаров, поэтому не будет никаких подробностей, да это и не интересно. Только некоторые эпизоды, которые сформировали мое мировоззрение, и окружающая обстановка, чтобы было понятней. Должен сказать, что, как это ни удивительно, армия, где "деланье" карьеры основная движущая сила, научила меня нежеланию руководить людьми. Это не потому, что я не мог или не умел, а потому, что мне это было неприятно. Я не получал удовольствие от власти, а постоянно испытывал отвращение к методам и стилям руководства насаждаемым в армии. Мне отвратительна была даже сама поговорка, характеризующая эти стили; "Я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак ". Нормы армейской жизни, унижение нижестоящих и угождение вышестоящим, были настолько для меня неприемлемы, что мне пришлось искать пути всячески их обходить. Моя жизнь постепенно становилась невыносимой, двуличной, с постоянным ожиданием "удара в спину", с постоянным ощущением своего рабского положения и существования, а мне так хотелось жить!