— Я, Борис Епифанов, группа «Поиск-1», двенадцатого сентября 1996 года в присутствии свидетеля… Э-э?

— Воронцова Сергея Степановича! — почему-то шепотом поспешно подсказал я.

— …Воронцова Сергея Степановича, приступаю к визуальному осмотру неизвестного предмета, обнаруженного членами группы в районе села Глядянское Курганской области, в захоронении, расположенном на берегу реки Тобол, предположительно датируемом пятым тысячелетием до нашей эры. Координаты по системе профессора Иванцова: Кур. 78-194. Предмет находится в деревянном боксе с доступом атмосферного воздуха. Открываю крышку. Предмет колесообразной формы, размер — ладонь взрослого человека. Скорее всего амулет! В предмете имеется проушина, сквозь которую пропущена цепочка серебристого металла, скорее всего серебряная, звенья цепочки изготовленны в виде змей, кусающих свой хвост. В центре амулета того же металла вырезанное из цветного камня изображение глаза. Радужка бирюзовая, зрачок черный. По кругу идет орнамент, выполненный из цветного камня — листья, цветы, фигурки людей и животных. Поразительно! Техника исполнения очень похожа на изделия древних майя, но мотивы, сюжет — что-то скифское, сарматское… И этот глаз… Диктофон можно выключать! Я не вижу ничего опасного, ничего такого, о чем предупреждал Николенька. Вещь очень занятная, явный артефакт, но не более того! Посмотри!

Борис взял цепочку и вытянул амулет из бокса. Я подался вперед, разглядывая диковинку. Действительно, ни на что не похоже, красивая безделушка, наверное, ее носил какой-нибудь вождь или жрец. Амулет слегка раскачивался на цепочке, и глаз в его центре казался живым, злобным оком древнего воителя.

— Видишь! — Борис не заметил, как перешел на «ты»: — Ничего страшного. Хотя чертовски интересно — я не отнесу это ни к одной из известных культур…

Его прервал тонки пронзительный скрип, идущий из амулета. Рука искателя от неожиданности дернулась, амулет закачался сильнее, повернулся, и на обратной стороне мы увидели вырезанное в металле рельефное изображение ползущей змеи.

— Что это скрипело? — я повернулся к разом нахмурившемуся Борису.

— Не знаю… — он взял амулет в руки, повернул его глазом к себе и…

Амулет словно бы ожил! В глубине аспидно-черного зрачка появилось осмысленное выражение, радужка заискрилась, запульсировала, фигурки зверей и человечки как будь-то зашевелились. Длилось это секунду, и вдруг амулет сам повернулся на цепочке! Словно глаз, вправленный в металл, выискивал кого-то, переводя свой совсем не добрый взгляд с предмета на предмет, пока не наткнулся на Бориса. Амулет снова тоненько взвизгнул, серебряные веки, казалось, изогнула гримаса гнева, зрачок сузился, он казался теперь тоненькой щелкой, скважиной в какие-то бездонные мрачные пропасти. Глаз буквально вонзился взглядом в лицо Бориса, будь-то стремясь получше запомнить внешность нарушителя своего многовекового покоя.

Мы замерли, боясь пошевелиться, потом я шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть амулет, и тут погас свет!

Видимо, просто перегорела лампочка, но эффект был поразительный. Разом вскрикнув, мы шарахнулись в стороны. Борис сунул амулет в бокс и закрыл его.

— Ч-что это… Ч-что это т-такое? — от волнения я стал заикаться, вспомнил покойного Николеньку, и мне стало совсем не по себе.

— Тебе тоже показалось?

— Ч-что показалось? Он как-будьто ожил и смотрел… На тебя!

— Пойдем в комнату… — голос Бориса слегка дрожал, но самообладание его явно не покинуло.

Мы вышли в комнату, сели: я — на кровать, он — на подоконник. Закурили. Первым молчание нарушил Борис:

— Когда ЭТА штука на меня уставилась, меня как током дернуло! И взгляд такой, мерзкий и свирепый одновременно… Понятия не имею, что ЭТО может быть. Мечта любого археолога — отыскать вещественные доказательства пребывания у нас братьев по разуму. Я, когда ОНО словно бы ожило, решил вот она, удача! Но когда ОНО стало смотреть… Бр-р-р! Прямо в душу заглянуло… И я почувствовал, что это что-то наше, земное… и очень злое! Вообщем, я ничего путного сказать сейчас не смогу, мне надо посоветоваться с нашими. У тебя телефон есть?

— Да, на кухне. Сейчас принесу. — я встал и двинулся к двери.

На кухне было темно и спокойно. Я на ощупь нашел аппарат, и уже собирался уходить, но тут мое внимание привлекло тихое жужжание, доносившееся со стола. Приглядевшись, я заметил какие-то движущиеся блики слева от бокса Профессора, там, где Борис оставил свои рамочки и инструменты.

— Борис, у тебя тут что-то жужжит! — я на всякий случай отодвинулся в сторонку, пропуская искателя. Борис подошел к столу, чиркнул зажигалкой и в колеблющимся ее свете мы увидели, что одна из его рамочек, этакая мельничка на стальной ножке, бешено вертится, издавая то самое тихое жужжание, которое меня и привлекло.

— А вот это уже совсем плохо! — сказал Борис хриплым голосом: — Нам надо срочно покинуть квартиру. Пойдем, я дорогой все объясню!

— А куда пойдем-то? — я совершенно растерялся. Чувство ирреальности происходящего, появившееся у меня после видения чудесного оживления каменного глаза, зрелище самокрутящейся рамочки превратило в ощущение коллективного сумасшествия, охватившего нас с Борисом. Или одного меня, а Борис уже был… того…

Из прострации меня вывел ответ Бориса на мой вопрос, о котором я уже и забыл:

— Поедем к Паганелю. Он ближе всех живет, да и в артефактах разбирается, как ас! Поехали, тут промедление смерти подобно! Поверь мне, я говорю правду! — в его голосе было что-то, что заставило меня согласиться.

— Боря, я только соберу кое-какие вещи! — ну не мог же я ехать к какому-то Паганелю без ничего, даже смену белья не прихватив!

— Только очень быстро! Я жду в подъезде! — прихватив свою сумку, искатель вышел из квартиры.

Когда дверь за Борисом закрылась, я метнулся в ванну, сгреб зубную щетку, пасту, станок, мыло, полотенце, затем в комнате не глядя сунул в сумку всякие трусы-носки, бросился к двери, на ходу гася свет, вдруг мой взгляд упал на тумбочку в прихожей. Подарок Николеньки! Я так и не сказал ничего Борису об этих деньгах, сам не знаю, почему. «Брать — не брать? В конце концов Николенька оставил пакет мне…».