Шрифт:
На этом записи обрывались. Паганель дочитал последнюю строчку и откинулся на спинку кресла:
— Ну вот, собственно, и все… Интересно, с точки зрения науки, очень интересно. Но в нашем с вами деле особо новой информации не прибавилось… Ну что же, пришло время познакомиться поближе если не с самим этим… м-м-м… «мумием», то хотя бы с одной из его вещичек!
Мы одевались в просторной прихожей. Наша с Борисом одежда, вычищенная умелыми руками Зои, казалась новой, словно только что из магазина! Догадливый Борис тут же вознамерился написать письменную благодарность девушке, я с удовольствием к нему присоединился, внутренне ругая себя за тупость. В самом деле, почему такие простая мысль, как идея с благодарственным письмом, не пришла мне в голову первому?
Паганель, посмееваясь, принес нам бумагу и ручку, и спустя пять минут Борис приколол к двери записку, плод наших совместных усилий:
«Дорогая Зоинька!
С восторгом и благодарностью за оказанную услугу Борис и Сергей клянутся быть Вашими верными слугами до гроба. Отныне и до скончания века мы — рабы Вашей красоты и очрования. Повелевайте нами, мы с радостью по первому Вашему желанию отдадим все (включая и самою жизнь!), дабы угодить Вам!
С сего дня Ваши верные рыцари: Борис де Епифан и Серж де Воро.P.S. Еще раз спасибо! Розы за нами!»Паганель пробежался глазами по тексту и усмехнулся:
— Хитро, хитро! Между прочим, век через четыре года закончится, молодые люди!
Борис ойкнул и полез исправлять «до скончания века» на «и на все времена». Наконец, исправленная и дополненная, записка утвердилась на двери и мы стали натягивать одежду.
Паганель, облаченный в рыжую кожаную куртку и клечатый наваррский берет со смешной помпошкой, принес из кабинета пузатый старомодный саквояж, потом открыл дверцу шкафчика, запустил в него руку и вытащил вороненый пистолет средних размеров.
— Добро должно быть с кулаками? — ухмыльнулся Борис.
— Нет, Боренька, просто добро должно быть! — Паганель засунул пистолет во внутренний карман куртки и продолжил:
— Перефразируя вождя мирового пролетариата, всякое добро лишь тогда чего-нибудь стоит, если оно умеет защищаться!
Я, с детства испытывающий знакомую каждому мужчине тягу к оружию, которая не прошла даже в армии, спросил:
— Настоящий? А если милиция…
— Ну что вы, Сережа, это газовый, так сказать, пугач! Есть разрешение на ношение и применение в целях самообороны. А вы уж решили, что мы все же не ученые, а бандиты? Нет, друг мой, просто в наше неспокойное время каждый здравомыслящий человек должен как-то обезопасить себя, и, разумеется, своих близких, от нежелательных… м-м-м…эксцессов, так сказать! Ну, с Богом, господа, пошли!
Мы вышли из квартиры, и Паганель при помощи какой-то хитрой коробочки закрыл дверь, просто поводив ею по стальному листу. Перехватив мой удивленный взгляд, улыбнулся:
— Электромагнитный замок. В этой коробочке источник поля, маленький генератор, активизирующий контур внутри двери. Я нажимаю кнопку… Чик! И дверь закрыта. Чужому открыть практически невозможно — подобрать частоту, на которой работает этот «ключик», можно не раньше, чем за месяц!
Дорогой, и в метро, и в троллейбусе, я никак не мог отделаться от мысли, что еду не к себе домой, а наоборот, из дома в гости, настолько родной, уютной и какой-то необыкновенно теплой, во всех смыслах, показалась мне квартира Паганеля. Холодок, возникший было у меня вчера по отношению к Паганелю из-за амулета, как-то незаметно растаял…
Но каждому — свое. Вот и моя незабвенная пятиэтажечка, панельный муравейник, косовато лупящийся в белый свет сотней разномастно окрашенных, в основном грязных, окон. Приехали!
Была примерно половина первого дня, когда мы вошли в пахнущий кошками и людьми подъезд и поднялись на второй этаж. На площадке перед дверь Паганель жестом остановил нас, достал из саквояжа прутик, похожий на рогатку, осторожно упер его рогульками в центры ладоней и медленно стал водить руками перед моею дверью. Прутик, заостренный конец которого смотрел в пол, вдруг затрепетал, задергался, а потом вопреки закону всемирного тяготения повернулся на девяносто градусов, указывая на дверь!
Паганель замер, закрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, для нас с Борисом не слышному, постоял так с минуту и произнес:
— Там практически все спокойно. Я нащупал два энергетических тела, одно сильнее, другое гораздо, на много, слабее. Оба они справа метрах в трех от двери…
— На кухне! — тихо подсказал я.
Он кивнул и продолжил:
— Больше, по моему, в квартире ничего нет… Да, точно, больше ничего необычного. Можно заходить!
— А как же эти два… Тела!? — подал голос молчавший до этого Борис.
— А они, Боренька, есть в каждом доме! По крайней мере, один из них. Это холодильник! А второй… — Паганель посмотрел на меня. В голове мелкнула догатка, простая, как все гениальное:
— Если я вас правильно понял, вторая — телефон?
— Именно телефон, Сережа!
Борис облегченно вздохнул:
— Ох и шуточки у вас, Максим Кузьмич!
— Ну надо же было вас как-то… м-м-м…встряхнуть. А то ваши организмы начали вырабатывать слишком много адреналина, а я его чувствую, как собака! Ну-с, Сережа, отпирайте вашу пещеру демонов!