— Решительно любовь лишает человека разума, — укоризненно покачал головой Юра Демарин. — Это же очевидно. Кузина собирается убедить тебя, что Буданова не виновна в убийстве. Чего еще можно ожидать от адвоката?

— Но ведь Буданова и Тамба категорически отрицают свою причастность к смерти Егора.

— А ты ожидал, что они сразу так и сознаются? Мы провели обыск и в галерее Будановой, в ее кабинете, нашли второй чулок, точно такой же, как тот, что мы обнаружили на месте преступления.

— Пока еще не установлено, были ли это чулки из одной и той же пары. Но даже если и так, с моей точки зрения, это означало бы, что Марина невиновна. Она далеко не дура, а оставить на месте преступления подобную улику может только последний кретин. Да и вообще, зачем ей портить пятидесятидолларовый чулок, когда гораздо проще купить на рынке за трешку обычные отечественные колготки?

— Может, у нее времени не было. Схватила то, что подвернулось под руку. Скорее всего она собиралась захватить чулок с собой, а потом его уничтожить. Она явно не ожидала, что милиция появится чуть ли не в момент совершения преступления.

— И все-таки мне кажется, что ты должен пойти на эту встречу. Оля просила.

— Ты слышал, что сказал полковник? — раздраженно произнес Юра. — Он требует немедленных результатов по делу Вермеева. Начальству явно не до шуток, так что нам нужно искать убийцу, а ты вместо этого пускаешь слюни, предаваясь мечтам об очередном предмете своей любви.

— Она не очередной предмет. Я знаю, что это навсегда! — торжественно заявил Гоша.

— То же самое ты говорил насчет той грудастой блондинки из универсама. Или ты забыл? А продавщица хомяков с Птичьего рынка, которая проходила по делу об ограблении ювелирного магазина? Насколько я помню, ты напился как сапожник и собирался застрелиться из табельного оружия, узнав, что она намеревается выйти замуж за директора салона автосервиса.

— Это было совсем другое дело, — поморщился Крестовоздвиженский.

— Не вижу особой разницы, — возразил Демарин.

Гоша вздохнул. Он понял, что нужно избрать другую тактику.

— Ты помнишь, как в галерее Филимонов поинтересовался, в каком состоянии был компьютер Вермеева?

— Помню, — кивнул головой Юра. — Я бы многое отдал, чтобы узнать, почему он именно об этом спросил. Ему явно что-то известно.

— Все, что тебе нужно, — это пойти со мной на встречу. Уверен, что в этот раз Игорь окажется более разговорчивым. Для него это будет единственной возможностью помочь своей сестре.

— Только в том случае, если Марина не причастна к убийству Вермеева и Ужик, — заметил Демарин. — А она со своим стриптизером по уши увязла в этом деле. Можешь мне поверить.

— Они не убивали Егора, — убежденно сказал Игорь. — Вы не можете посадить в тюрьму невинных людей.

Демарин вздохнул. Именно этого он пытался избежать.

— Все улики указывают на них, — пожал плечами он. — Кроме того, присутствует очевидный мотив — ревность, ненависть и деньги.

— Нужно найти настоящего убийцу, — вмешалась Оля. — Это ваш долг.

— Она права, — заметил Гоша. — Если есть хоть малейшее сомнение в их виновности, нужно довести расследование до конца.

— Звучит красиво, как социалистический лозунг, но почти так же нереально, — покачал головой Демарин. — В данном случае все более чем очевидно. К сожалению, у нас просто нет возможности отвлекаться на поиск новых, возможно, несуществующих подозреваемых. Начальство давит на нас со страшной силой в связи с убийством Вермеева и Ужик.

— Если я помогу вам с убийством Вермеева, вы займетесь делом моей сестры?

— Вам что-то известно об этом убийстве?

— Скажем, у меня есть кое-какие соображения.

— Соображения или факты?

— Так мы договорились?

— Договорились! — вмешался Гоша.

— Подожди! — возмутился Демарин. — Я не собираюсь ни о чем договариваться, пока не буду убежден в том, что он не водит нас за нос.

— А какие у нас гарантии, что вы не водите нас за нос? — поинтересовалась Оля. — Хватит торговаться. Мы же не на рынке. Речь идет о жизни людей. Между прочим, у Мапоты больная, парализованная мать. Что станет с ней, если его посадят в тюрьму за преступление, которого он не совершал?

— Перестаньте. Вы не в суде, — поморщился Юра. — Не надо бить на чувства.

— А ты перестань притворяться бесчувственным, — разозлился Гоша. — Оля совершенно права. Ты бы хотел, чтобы твоя парализованная мать осталась одна, без помощи и средств к существованию из-за судебной ошибки?

— Моя мать не парализована, — заметил Демарин.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — не отступал Гоша.

— Ладно. Договорились, — сдался Юра. — Так что вам известно об убийстве Вермеева?