На что Дронт заметил, что тогда придется звать Лукьяныча, потому что из всех Музейных Руки, чтобы ими Водить, есть только у него. Голубь пояснил, что это он - не в Прямом Смысле. Дронт сказал, что приложит все усилия, чтобы с этих пор понимать все в Кривом Смысле. Потом Голубь принялся объяснять разницу между этими Смыслами, отчего у Дронта все в голове перепуталось и он был только рад, когда они увидели Тасманийского Волка.

Тот, прищурив глаз, метал окаменевшую трубу, которая раньше была жилищем какого-то червяка, в сооружение из ракушек, стоящее на полке.

Требовалась очень большая сноровка, чтобы выбить все пять ракушек. Одна из них была очень крупной, и Волк сразу не смог ее сбить. Но мастерски меняя угол броска, он раз за разом подвигал ее все ближе и ближе к краю. Игра называлась "трубовылеталка".

От напряженного боя с трубы с ракушками вокруг были раскиданы обломки как одного, так и другого, плюс кусочки штукатурки, отлетавшие от стен, когда труба, кинутая Особым Методом, ударяла по ним.

Но Волк в предчувствии скорой победы над упорной ракушкой ничего не замечал.

– Сейчас я тебя!..- пыхтел он прицеливаясь, - От меня не уйдешь...

– Привет, Волк!
– крикнул Дронт.
– Кто выигрывает?

– Я, - ответил Волк и метнул трубку Особым Методом с Заворотом.

Ракушка брызнула камнями и слетела с полки.

– Хотя до этого вот момента Она пыталась сделать это вместо меня.

– Так, - вступил в разговор Голубь, - мы к тебе по Очень Важ- ному Делу. Как у тебя с Охраной Окружающего Четверга?

– Не думаю, чтоб очень плохо, - радостно ответил Волк, прыгая вокруг них, - хотя и не уверен, что очень хорошо. Определенно сказать сложно.

– Видишь ли, - стал пояснять Дронт, - Четверги - это очень Чувствительные и Тонкие Предметы, и если их не Оберегать, они могут испортиться.

– Тогда его нужно положить в Темное и Прохладное место, - уверенно произнес Волк.
– Это каждый знает.

– Не думаю, - ответил Голубь, - чтобы его можно было куда-нибудь положить.

– Ну, тогда не знаю, - развел лапами Волк.

– Четверг нужно держать в Чистоте и не захламлять Его ракушками, объяснил Голубь.

– Ладно, - кивнул Волк, - уберу я ваш Четверг, но только Свою Сторону. На весь у меня сил не хватит.

– Да мы поможем. Правда, Голубь?
– сказал Дронт.

– Конечно, я могу ваш труд Организовывать, если меня попросят.

Волк и Дронт немедленно попросили.

Тогда Голубь принялся кричать: "Давай, давай!", "Заноси левее!" и "Кто так кладет?", а Дронт и Волк принялись за уборку.

Через полчаса, может быть даже быстрее, если, конечно, не медленнее, они привели все в такой вид, какой бывает, когда ожидают гостей, приглашенных на Торжественное Событие.

– Ну, - похвалил Волка Голубь, - теперь тебя можно ставить в Пример!

– Вас не поймешь, - надулся Волк, - то в угол меня ставить собираются, то - в пример.

– Это я в Переносном Смысле, - объяснил Голубь.

– Голубь хочет сказать, - добавил Дронт, - что это в том Смысле, который Не На Ножках, чтобы брать с собой - мало ли где-что осмысливать придется.

Правда, Голубь сказал, что он сказал Именно То, что Хотел Сказать, а Каждый понимает в силу своих Ограниченных Способностей Личности.

В ответ Волк заметил, что он всегда думал, что они с Дронтом Органичные Способные Личности.

Голубь, который, напомним, был Очень Культурной Птицей, остановился на том, что сказал: "М-м... да". Его тетя, когда Голубь был еще Неоперившимся Птенцом, всегда говорила: "Если ты чувствуешь, что попал в Трудное Положение, говори: "М-м... да", это поможет тебе Сохранить Репутацию (всем известно, что Репутация Есть, когда говорят "Полный", а когда говорят "Толстый", это значит, что ваша Репутация куда-то делась).

– А вы у других Четверг уже проверяли?
– вдруг спросил Волк.

– Пока только у меня, у тебя и у Голубя.

– Так надо скорее им сказать, чтоб они были аккуратнее, а то мы тут убираемся-убираемся, а они там возьмут его да замусорят. Четверг такая штука, он всегда чистый должен быть. Пошли!

– За мной!
– скомандовал Голубь, чтобы все поняли, как именно они будут идти.

Пройдя еще один зал, они увидели Кваггу. Та плела, напевая, соломенные коврики. Вокруг нее грудами валялась солома и какие-то веревки.