Когда все было готово и опробовано, я попытался осторожно убедить нескольких наиболее авторитетных профессоров. Вы знаете, как они реагировали? При одном упоминании о телепатии начинали крутить пальцем у виска. Они дали мне понять, что я уже стар и утомлен работой. Мне предложили выйти на пенсию. В тот момент это было мне даже наруку, хотя я и не так представлял свой уход из университета... Как ни говоритесорок лет! Но теперь это уже несущественно. Главноемне так и не пришлось продемонстрировать телехронопатор. Я решил подождать, пока найдутся люди настолько разумные, чтобы понять значений моего изобретения. Я совершенствовал прибор несколько лет, познавал все новые возможности этой изумительной аппаратуры...

– Не думаю, чтобы я был тем человеком, который заслужил честь первым ознакомиться с достоинствами этой машины, скромно сказал я. – По сравнению с вами я полный невежда... в этой области.

Профессор снисходительно усмехнулся.

– В принципе вы правы, – сказал он. – Однако хотелось бы, чтоб кто-нибудь подтвердил мои выводы. Меня, старика, можно заподозрить в галлюцинациях, игре воображения и так далее... К тому же есть некоторые неясности, которые мы могли бы совместно выяснить. Вы подойдете к вопросу объективно, без личной заинтересованности, более критично...

Мы молча пили чай с сухими сдобными булочками, которые старик извлек из ящика письменного стола. Я смотрел на аппаратуру, пытаясь угадать принцип ее действия. По образованию я электроник, однако расшифровать схему аппарата, глядя на щит, я не мог. Аппаратура была оригинальной и не походила ни на одно известное мне устройство.

– Пора включать питание, – сказал Гиснеллиус. Он подошел к щиту и нажал несколько клавишей. Одна за другой загорелись контрольные неоновые лампочки, за стеной загудели сердечники трансформаторов. Машина ожила. Пол едва заметно завибрировал, как в зале со счетными машинами, где я работал.

– Обслуживание аппаратуры требует определенного навыка, сказал профессор. – Это напоминает работу на коротковолновой радиостанции. Надо подстраиваться к потоку информации. Улавливать его наподобие радиоволн... Прошу вас, сядьте! – он указал на кресло перед пультом. – Здесь, в этой точке, фокусируются трансдукторы конечного усилителя, которые перешлют в ваш мозг все, что думает и чувствует человек, с которым мы в данный момент устанавливаем связь....

– Вероятно, правильнее было бы сказать «думал и чувствовал», если это человек из прошлого?

– Я умышленно употребил tempus praesens [5] , – усмехнулся Гиснеллиус. – Когда мы имеем дело со временем – пространством, понятия одновременности или разновременности событий теряют привычный смысл... Нельзя говорить о прошлом или настоящем в обычном понимании. Никакая consecutio temporum [6] в этом случае не годится.

– Вы все время говорили о... телехронопатии – так, видимо, следует называть это явление – из прошлого, – сказал я. – А ведь, учитывая относительность времени, которую обуславливает обобщенное пространство...

Старичок взглянул на меня, с трудом пытаясь скрыть подозрительное беспокойство.

– Вы... знакомы с этой проблемой? Вы говорите так, будто... Кто вы, собственно, такой?

Не знаю, что удержало меня от признания.

– Я пишу кандидатскую по римскому праву... Что-то на стыке истории и юриспруденции, – не моргнув глазом, солгал я.

Он сразу успокоился, но я теперь был осторожнее.

– Когда-то я по-любительски интересовался наукой о пространстве, – добавил я быстро.

– Ах, так, – проворчал он. – Ну, садитесь!

Я не торопился – даже не знаю, что меня сдерживало!

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил я.

– Простите, на какой? – он рассеянно посмотрел на меня, но я видел, что он притворяется, и это подстегнуло мою настойчивость.

– Я спрашивал о возможности улавливания информации из будущего.

– Ах, нет, нет! – резко выкрикнул он, махая рукой около уха, – это совершенно невозможно... Ведь будущее не детерминировано...

– А вы откуда знаете?

Он смутился и некоторое время искал ответа, бессознательно шаря глазами по комнате.

– Знаю! – выкрикнул он наконец. – Но не вижу необходимости разжевывать. Достаточно будет только своего рода reductio ad absurdum [7] , доказательства методом от противного, доказательства отрицательного: допустим, возможно уловить информацию из будущего. Этакая рабочая гипотеза. Что из этого следует? Вы улавливаете некое известие о событии, которое может касаться вас лично. Вы можете воспользоваться им, «смоделировав» позже свое будущее иным образом... Одним словом, наше предположение приводит к выводу, что будущее «действительное» может быть иным, нежели то, которое вы увидели методом телехронопатии. Это противоречие, очевидно, опровергает справедливость нашего предположения. Вам этого достаточно?