Продолжением "День-М" и своего рода ответом на некоторую критику стала другая работа В. Суворова - "Последняя республика", в которой он сделал интересный научный вывод о том, что методов исследования у официальных историков два: наряду с "нормальным научным" (близким к методам разведки) имеется еще и метод "лепки" (фактически - "научная фальсификация"). Это происходит потому, что историки обязаны не только описывать события, но и делать ВЫВОДЫ, которые часто могут касаться политических интересов. Ну а политика чистой науке не всегда разрешает действовать нормально. В связи с этим и возникает раздвоение научных методов, разницу между которыми можно выразить так: в "научном" - выводы и гипотезы обязательно базируются на подробном изучении событий, дат, фактов. А в методе "лепки" основную роль играет правдоподобная сказка, которую и должен подтверждать исторический обзор. Соответственно, в "научном" методе и в методе "лепки" применяются разные способы анализа событий: или те, что изучают в разведшколах; или специфические способы "слепливания" (их список приводится ниже).

Работу над "День-М-2" я начал в конце весны 1994 года. Причем, о книге сначала не думал, решил только уточнить свои знания о 1946-1953 годах, "засекреченность" которых я чувствовал еще в детстве. Постепенно это меня увлекло. Обработка собранных материалов на компьютере стимулировала новый поиск. В результате стала формироваться книга. Главный ее вывод тот же, что и в работах В. Суворова, посвященных 1939-1941 годам. Поэтому я и выбрал название "День-М-2".

Кстати, на возврат Сталина к предвоенным планам есть намек и в книге "Последняя республика". В ней автор мельком заметил, что строительство "Дворца Советов" (ДС) в Москве пытались продолжить и после войны. Однако, этот тезис он глубоко не развивает. Но как можно продолжить строить ДС, не имея надежд достичь целей, при которых ДС имел бы смысл? Значит, какие-то надежды (и планы) были. Только к середине 50-х годов они уменьшились до такой степени, что стройку Дворца Советов прекратили.

Кроме того, в подтверждение моего чувства о "закрытости" недавнего прошлого я хочу привести здесь небольшой отрывок из малоизвестной поэмы "По праву памяти", написанной великим советским поэтом Александром Твардовским еще в 60-е годы (школу я заканчивал в 1975 году, но мы о ней понятия не имели).

Забыть, забыть велят безмолвно,

Хотят в забвеньи утопить

Живую быль. И чтобы волны

Над ней сомкнулись. Быль-забыть!

Забыть родных и близких лица

И стольких судеб крестный путь

Все то, что сном давнишним будь,

Дурною, дикой небылицей,

Так и ее - поди, забудь.

Забыть велят и просят лаской

Не помнить - память под печать,

Чтоб ненароком той оглаской

Непосвященных не смущать.

А к слову - о непосвященных,

Где взять их? Все посвящены.

Все знают все: беда с народом!

Не тем, так этим знают родом,

Не по отметкам и рубцам,

Так мимоездом, мимоходом,

Не сам,

Так через тех, кто сам...

И даром думают, что память

Не дорожит сама собой,

Что рясой времени затянет

Любую быль,

Любую боль.

Что так и так - летит планета,

Годам и дням ведя отсчет,

И что не взыщется с поэта,

Когда за призраком запрета

Смолчит про то, что душу жжет.

И кто сказал, что взрослым людям

Страниц иных нельзя прочесть?

Иль нашей доблести убудет

И на миру померкнет честь?

Тогда совсем уже - не диво,

Что голос памяти правдивой

Вещал бы нам и впредь беду:

Кто прячет прошлое ревниво,

Тот вряд ли с будущим в ладу...

Что нынче счеть большим, что малым

Как знать, но люди не трава:

Не обратить их всех навалом

В одних непомнящих родства.

Пусть очевидцы поколенья

Сойдут по-тихому на дно,

Благополучного забвенья

Природе нашей не дано.

Спроста иные затвердили,

Что будто нам про черный день

Не ко двору все эти были,

На нас кидающие тень.

Но все, что было, не забыто,

Не шито-крыто на миру.

Одна неправда нам в убыток,

И только правда ко двору!

(1966 - 1969)

(опубликовано в журнале "ЗНАМЯ", N: 2, 1987)

После длительного периода изучения 1946-1953 годов я могу сделать однозначный вывод: советские историки обращались к нему с широким применением метода "лепки", в котором можно выделить три основных способа.

1. Если о событии умолчать нельзя, а точную дату или подробности почему-то указывать запрещено, то его описание приводилось в сравнении с другими так, чтобы ход событий подразумевался иным. Этот способ можно назвать "затасовыванием" (по карточному термину "тасовать").

2. Какие-то факты вообще умалчивались, причем, очень много. Но если они могли иметь разное толкование, то это приводило к эффекту, известному в радиоэлектронике как "положительная обратная связь" (когда усиливаемый сигнал усиливает сам себя). Т.е., если событие нигде определенно не указано, то историки были вольны интерпретировать его как угодно, в т.ч. неправильно. А затем использовать неверный вывод в дальнейших рассуждениях. Метод "лепки" усиливал сам себя!

Частным случаем умолчаний можно выделить "выбрасывание" каких-то лет из биографии известных людей. Например, пишут: по 1946 год человек занимал одну должность, с 1948 - другую. А между? Намекают, что для истории это неважно.