– ..Не знаю я, где, - заявляю ему.

– Ты не понимаешь, - говорит он мне, - что творится.

– Возможно, - отвечаю.
– И даже вполне вероятно. Так как этот тип живет странной жизнью - одно слово, покойник.

– Еще более странной, - подтверждает он, - чем ты думаешь. Ведь он не тот, за кого себя выдает.

– Это мне известно, - соглашаюсь я, - хотя и любопытно - ты-то откуда об этом знаешь?

– Знаю, - отвечает, - потому как я и есть Доннер.

– Ты больше смахиваешь на Краха, - отвечаю я.

– Затемнение-то Крах устроил, - говорит он.
– Поскольку управляет он единой энергосистемой ничуть не лучше, чем водит свой гоночный клипер. Все очень просто.

В последнем я с ним не согласен, но мы все же заваливаемся к "Винди", где он заявляет, что желает гульнуть - заказать обильный обед за счет Краха. Когда я сомневаюсь в необходимости такого изобилия, он замечает, что половина всего съестного так и так окажется в желудке Краха, что до остального, то пусть это будет как бы банкет перед гонкой - Крах в последнюю минуту заявил о своем участии в нынешней Фильстоун Классик.

– По-моему, ты мне не веришь, - говорит он, - я бы и сам наверняка не поверил. Но поскольку мне нужна твоя помощь, я объясню. Я обитаю в теле этой низшей формы живого, так как это единственное, что удалось раздобыть второпях. Ты удивишься, узнав, как трудно найти тело, когда оно тебе во что бы то ни стало понадобилось. К счастью, у Краха так много слабостей. Этим-то я и воспользовался.

– Даже теперь, - говорю, - я все равно ничего не понимаю.

– Очень просто, - отвечает он.
– Как-то раз, к тому времени уже изрядно поднаторев в работе заместителя ИИ, решаю поискать самого себя. Я отслеживаю путь моей кредитной карты по городу. Затем начинаю просачиваться во всевозможную электронику в заведении Скверника Луи - в его "Нарко-алло-электро-рае", который, разумеется, служит легальным прикрытием для оборота игорных денег, так как именно оттуда и идут мои последние траты. Там с помощью охранной камеры слежения вижу самого себя, сидящим с моей леди Эвелин, которая, по всему видно, резвится вовсю. А это, согласись, гнусность клеиться к моей подружке, пользуясь моим же телом, возможно, еще не совсем оправившимся от известной дурной болезни.

Если, конечно, не от нее он такое подцепил, думаю я про себя. Мне она всегда казалась бабой алчной и расчетливой. Но я не говорю всего этого Смертнику Доннеру во плоти Краха Каллахана, вдруг да он почувствует, что я не доверяю не шлюхам, и пожелает приобщить меня к затяжным прыжкам с парашютом в их орбитальной разновидности. Поэтому:

– Какое горе, - говорю я.
– И что ты тогда делаешь?

– Стараюсь держать себя в руках, - отвечает он, - переигрываю и остаюсь в дураках, как и бывает, когда кто-то другой в твоей оболочке крутит любовь с твоей подружкой.

Я включаюсь одновременно в ближайший динамик и монитор. Называю себя и вслед затем моментально высвечиваюсь на дисплее рядами схем, прерванных косыми чертами, намекая на то, что готов прикончить ИИ, если он не прекратит обманом завлекать мою дамочку. Он срывается с места и спешно пытается покинуть заведение - попытку я сразу пресек, закрыв перед его носом автоматическую дверь, и продолжаю разговор через другой ближайший динамик. Выдвигаю предложение немедленно встретиться в устройстве сопряжения у меня на квартире, заявляю, что его нежелание согласиться с моим предложением буду рассматривать как разрыв нашего контракта. После чего открываю дверь и выпускаю его.

– Ну разве не парадоксальная дилемма?
– спрашиваю я.

– Ох, Скверника Луи немного расстроило то, как я, доказывая свое через его звуковую систему, для пущей убедительности включал-выключал светильники, стробы танц-пола, миксеры, шейкеры для коктейлей, кассовые аппараты, холодильник для намораживания льда и всякое такое. Но когда я слегка ввел его в курс дела и попросил на время приглядеть за Эвелин, пока не разберусь со лживой мыслящей машиной, он с радостью согласился оказать мне услугу.

– Я не о трениях со Скверником Луи, - говорю, - который иногда бывает джентльменом. Но сдается мне, что ты не можешь взять и разнести Мозг, не навредив себе, коль скоро он в твоем теле, а если ты позволишь ему вернуться в Главную Систему Верхнего Манхэттена, то там он будет фактически бессмертен.

– Я все обдумал и все предусмотрел, - отвечает он, - а способов поквитаться с искусственными прохвостами гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Допустим, однако, что ИИ захочет проявить благоразумие и нам наконец удастся договориться, раз уж мы оба попали в такой переплет.

– И что тот заявляет при встрече?
– не выдерживаю я, поскольку он глубокомысленно умолк, чтобы усилить впечатление и не единожды набить рот цыплячьим рагу по-итальянски, я же стараюсь посочувствовать его беде, ведь мы крепкие партнеры в пари, исход которого не за горами.

– А ничего, - отвечает он, несколько раз прожевав и заглотав пищу.
– Он не является на встречу. Он решает найти нору и какое-то время пересидеть.

– Совсем безголово, по-моему, - замечаю я, - тем более ему должно быть хорошо известно, что ты можешь отследить его электронные маршруты в любом районе города.