– Сколько раз? Сейчас соображу. Я помню, что он при этом каждый раз рассказывал, и могу сосчитать по рассказом.

Нано задумалась.

– Знаете что,– воскликнул я, и оба посмотрели на меня,– пообедаем сегодня вместе! Пока мы соберемся и доедем... Нано... Если ты будешь столь любезна и поедешь с нами, – клянусь честью, мы решим эту головоломку и разгадаем все секреты, какие только у тебя есть!

Нано улыбнулась и спросила:

– А куда?

– К Гоги.

– Я слышала про него, но не бывала никогда. Там, кажется, хор, поют старинные песни и гимны, да?

– Поют, и как поют!

– Странно, что в ресторане поют гимны,– сказала Нано.

– Так принято у Гоги. Там и посетители другие. Поедем – увидишь.

– В другой раз! – Нано оглядела свой костюм и, видно, решила, что он не подходит для столь многолюдного места.

– Сегодня лучше где-нибудь за городом, где меньше народу... На воздухе, ведь такая погода...

– И я так думаю, Ираклий. Не хочется сегодня видеть людей,– поддержал ее лаз.

– Пусть будет так.

Я хотел распорядиться, чтобы запрягли коляску, но Нано остановила меня:

– Не нужно. Моя стоит перед конторой.

– Что ж, едем,– сказал лаз. – А по дороге попробуем раскусить этого Ветрова.

Когда мы садились в коляску, Арзнев Мускиа спросил Нано:

– Что вы кончали там?

– Факультет словесности... Правда, тому, о чем мы говорили, я научилась не там.

– Я понимаю... Научить можно всему, но это – знание, а не вера, вере научить нельзя.

Через несколько минут рыжие жеребцы мчали нас к Ортачала.

– Сколько же раз видел вас Ветров, вы не вспомнили? – Просил Арзнев Мускиа.

– Вспомнила... Пять раз, если не считать разговора об офицерах.

– Вы в этом уверены?

– Безусловно.

– Значит, после каждой встречи он ставил, видимо, по точке на этом листке у вашего имени.

Нано взяла листок, взглянула на него и, помолчав, спросила:

– Ну и что же?

Я уже понял, в чем дело, и попытался ей объяснить:

– Видишь, после тебя тут вписана Сусанна, около нее три точки, значит, она встречалась с Ветровым три раза. Выше Надежда Иванова – пять точек. Кроме того, обрати внимание на то, как стоят эти точки.

Первая точка была в начале каждого имени: видно, Ветров видел всех по одному разу, поставил точки и этим исчерпал первый круг встреч. При втором обходе, надо думать, с тремя ему не удалось встретиться, поэтому в конце их имени место для второй точки осталось пустым. При третьем круге бедняга, видно, так старался, что выбился из сил, без точки осталась только одна женщина – Алла. У Аллы – две точки, и те только вначале – одна за другой.

– Эта Алла уехала, может быть, из вашего города? – спросил Арзнев Мускиа. – Он видел ее только два раза, и больше не удавалось.

– Ее мужа перевели в Темирханшуру. Он – офицер,– пояснила Нано.

– Ну конечно, он не мог ее больше увидеть. В Темирханшуре свой Ветров, и тот Ветров наверняка найдет ее!

Мы расхохотались. Хотя ничего смешного в этом не было, но, когда людям хорошо друг с другом, они легко и охотно смеются.

– Арзнев, ты думаешь, эти встречи могли носить специальный характер? – спросил я.

– Специальный? – переспросил он. – Не знаю пока. – И обратился к нашей спутнице: – Госпожа Нано!.. Но она прервала его:

– Знаете что, зовите меня просто Нано... Мне кажется, мы знаем друг друга сто лет...

Лаз улыбнулся и после секундной паузы ответил:

– Спасибо вам за это. Но я отношусь к вам с таким почтением, что говорить вам «вы» доставляет мне радость. Но при одном условии, что вы будете называть меня просто Арзнев или лаз, и на «ты». Такая форма дружеских отношений мне кажется самой достойной вас, не отказывайте мне, прошу...

Меня поразил душевный такт этого человека... Казалось бы, пустяк, но в этом пустяке, как в капле воды, отразились отношения лаза и Нано такими, как они сложились в тот день. Это почувствовала сама Нано и проговорила как бы про себя:

– Подобрал все-таки ключ к замку! – А потом весело и громко: – Лучше – лаз.

– И теперь,– сказал Арзнев Мускиа, – вспомните, о чем говорил с вами Ветров. Что рассказал он при первой встрече?

– О разбойнике,– ответила Нано. – В окрестностях Закатала, оказывается, есть разбойник, и зовут его Мамедом. Так вот этот Мамед в Лагодехи ворвался к кому-то в дом, задушил малыша в люльке при отце с матерью, поджег дом и убежал.

– Рассказал ли он об этом еще кому-нибудь из этих женщин?