— Поступил в четыре утра или в четыре вечера?

— Вечера, конечно.., какие же маршрутки в четыре утра?

— На пенсию пора, — вполголоса пробормотала тетка, листая журнал, — а все мужчинами интересуются!

— Это вы о ком? — ледяным голосом поинтересовалась Надежда.

— Не о вас, — тетка поняла, что переборщила, и поджала хвост. — Вот он, — она нашла наконец нужную запись, — больной Кулик, вторая хирургия, седьмая палата.., только сейчас к нему нельзя. Состояние средней тяжести, постоянного пропуска к нему нету, так что приходите после четырех… А сейчас все равно не пустят.

— Я вещи его принесла, — Надежда Николаевна приподняла пакет с надписью «Севзапмолоко», в котором скрывался от посторонних глаз вишневый кейс Кулика. Кстати, Надежда подумала, что пострадавшему пассажиру удивительно подходит эта пернатая фамилия. Он был такой хрупкий и нездоровый…

— Вещи отдайте на склад, — равнодушно проворчала тетка, снова берясь за телефон.

Обращаться к ней за дополнительными уточнениями было небезопасно, поэтому Надежда спросила о местоположении склада пробегавшего мимо бородатого мужчину в зеленом халате.

— В подвале, — ответил тот, махнув рукой вперед по коридору, и исчез в облаке пыли, как гоночный мотоцикл.

Надежда пошла в указанном направлении.

Больничный коридор произвел на нее гнетущее впечатление: освещенный ярким голубоватым светом люминесцентных ламп, он выглядел особенно бедно и запущенно, каждая дырка на допотопном линолеуме бросалась в глаза. Навстречу попадались подозрительные личности со следами свежих травм и ушибов, заросшие трехдневной щетиной и облаченные в драные пижамы с черными больничными печатями. Причину такого внешнего вида пациентов она поняла, увидев на одной из дверей надпись: «Травматология».

Видимо, сюда привозили по «скорой» пострадавших в пьяных драках и других подобных происшествиях.

Наконец, когда Надежда подумывала, не повернуть ли назад, она увидела многообещающую табличку: «Склад. Оздоровительный центр Березка».

Сочетание было какое-то странное, но Надежда продолжила движение в прежнем направлении. Вскоре она увидела дверь, на которой залихватской славянской вязью было выведено: «Березка. Сауна, бассейн, расслабляющий массаж».

Ниже, уже без завитушек, было приписано:

«Склад. Без документов не приходить».

«Интересно, что имеется в виду под расслабляющим массажем?» — подумала Надежда Николаевна, толкнув дверь.

Она оказалась в просторном холле, выложенном дорогой полированной плиткой и уставленном низкими кожаными диванами. После рваного линолеума, которым были покрыты полы в больничном коридоре, эта роскошь выглядела как-то неубедительно. Одна из дверей, выходивших в холл, открылась, из нее вышел огромный, как платяной шкаф, мужчина с выбритой наголо головой. С двух сторон его поддерживали две пухленькие девушки в коротких белых халатах, на фоне этого «шкафа» казавшиеся особенно маленькими.

«Массажистки», догадалась Надежда.

Одна из девиц окликнула ее:

— Женщина, а вы куда? Вы же видите — здесь коммерческий оздоровительный центр!

— Вижу, — охотно отозвалась Надежда, — а мне нужен склад!

— Ах, склад! Это вон там, внизу, — девица указала на дверь в углу холла, — только голову берегите!

Уместность последнего замечания Надежда поняла сразу же, как только спустилась по лестнице и оказалась в длинном подвальном коридоре. Потолок в этом коридоре был такой низкий, что Надежда едва не задевала его головой, да еще время от времени его пересекали металлические балки, о которые, зазевавшись, можно было здорово расшибить лоб.

«Интересно, — думала Надежда Николаевна, в очередной раз пригибаясь, — если даже я, при своем не слишком большом росте, здесь прохожу с трудом, как здесь перемещаются высокие мужчины?»

Это вопрос остался без ответа. Пройдя по коридору метров двадцать. Надежда наконец увидела на двери надпись: «Склад».

За этой дверью оказалась перегородка с широким столом, как в камере хранения. По ту сторону перегородки коренастая женщина в несвежем халате рылась в большой кожаной сумке. Услышав шаги Надежды, женщина вынырнула из сумки, торопливо застегнула молнию и повернула к двери лисье личико с вороватыми бегающими глазками.

— Что вам, женщина? — спросила она неприятным льстивым голоском. — Сдать или получить?

— Ничего, — резко ответила Надежда.

Ей отчего-то расхотелось отдавать этой вороватой личности дорогой кожаный кейс. Сам-то чемоданчик немало стоит, а судя по тому, как волновался из-за него Кулик, содержимое должно быть еще дороже.., а тут к чужому имуществу относятся, кажется, без всякого почтения!

Проще говоря, попрет тетка чемоданчик вместе со всем содержимым и в два счета докажет потом Кулику, что никто ей ничего не сдавал. И Надежда будет иметь бледный вид, еще на нее подумают.