Когда они возвращались, коварный враг, готовя западню, заставил Германа упасть и ушибить ногу, не ведая того, что, как у блаженнейшего Иова, его добродетели лишь возрастают от телесных недугов. После этого его пришлось отнести в дом, и тут соседнее здание вдруг загорелось. Огонь охватил и другие дома с их соломенными крышами [150] и, раздуваемый ветром, приблизился к месту, где лежал предстоятель. Все бросились к нему, желая на руках вынести его и спасти от угрожавшей ему опасности, но в полноте веры он отверг их услуги и не дал себя унести. Тогда люди в отчаянии бросились тушить огонь, но, дабы лучше была проявлена сила Божия, все, что пытались они спасти, сгорело; святой же, немощный и неподвижный, остался невредим. Его убежище было раскрыто настежь, и огонь обошел его, бушуя по обеим его сторонам, так что дом стоял нетронутым среди пламени. И все подивились такому чуду и возрадовались милости Божьей. День и ночь бесчисленные множества людей стекались к бедному тому дому, желая излечить свою душу и исцелить тело.

Все, что сотворил тогда Христос через своего служителя, нельзя и описать, ибо он и больной продолжал творить чудеса, не позволяя между тем лечить свой недуг никакими лекарствами. Но однажды ночью увидел он возле себя некоего мужа в снежно-белом одеянии, который, протянув к нему руку, поднял его с ложа и поставил на ноги. С этого часа болезнь его прекратилась, и к нему вернулось былое здоровье, так что из своего многотрудного путешествия он вернулся полным сил.

Тем временем саксы и пикты соединили силы и развязали войну против бриттов, которые принуждены были взяться за оружие. Боясь, что не смогут одолеть врагов, они прибегли к помощи святых предстоятелей, которые незамедлительно явились и вселили в оробевших людей такую отвагу, будто на помощь им пришла целая армия. Поистине, с этими апостольскими предводителями на сторону их встал сам Христос. В то время как раз закончился Великий пост, еще более освященный присутствием епископов, и народ, вдохновленный их проповедями, толпами стекался к ним, чтобы принять благодать крещения [151] . Крестились многие и в войске, и перед днем Воскресения Господня для них выстроили церковь в поле, словно в городе. И так, едва омывшись в водах крещения, они выступили в поход; воины пылали верой и, не надеясь на силу своего оружия [152] , ждали помощи Божьей. Врагам стало известно о местонахождении их лагеря [153] , и они устремились вперед с таким рвением, будто шли на битву с безоружными, не зная, что их уже заметили дозорные бриттов. Когда же окончились пасхальные торжества и главная часть войска, только что из купели, взяла оружие и выступила в поход, Герман сам вызвался быть их предводителем. Осмотрев близлежащую местность, он увидел на пути предполагаемого движения врага долину, окруженную невысокими холмами, и поместил там свое необученное войско. Там, сидя в засаде, они ясно видели приближение свирепых вражеских полчищ. Герман, несший знамя, велел остальным повторить всем вместе его клич; и вот, когда враги, уверенные в том, что их не ждут, подошли ближе, епископы трижды возгласили «аллилуйя». Повторенный всеми единым голосом, этот клич эхом отразился от окрестных холмов. Вражеских воинов сковал ужас, и показалось им, что на них рушатся не только скалы вокруг, но и сам небесный свод. Они так испугались, что не могли даже отступить в порядке и разбегались кто куда, бросая оружие и будучи рады спастись хотя бы нагими. Многие из них в страхе ринулись назад и утонули в реке, через которую только что переправились. Войско бриттов, не нанеся ни одного удара, оказалось свидетелем доставшейся ему победы, и воины начали собирать брошенные оружие и доспехи, радуясь ниспосланному Небом триумфу. Так победоносные понтифики [154] одолели врага без пролития крови, одержав победу верою, а не силой [155] .

На острове был восстановлен всеобщий мир, и враги видимые и невидимые смирились; тогда понтифики стали собираться домой. Благодаря их заслугам и благословению блаженного мученика Альбана их возвращение было успешным, и корабль благополучно доставил их к ждущей их пастве.

В скором времени из Британии пришли вести, что среди небольшого числа людей вновь распространилось пелагианское извращение. И вновь все епископы призвали того блаженнейшего мужа, моля его защитить дело Божье, как он делал это прежде. Он поспешил исполнить их просьбу и, взяв с собою Севера, мужа великой святости [156] , вышел в море и с попутным ветром достиг Британии. Север же был учеником святого Лупа, епископа Треказенского; впоследствии он был посвящен в епископы Тревира и учил слову Божьему народы Первой Германии [157] .

Тем временем злые духи облетели весь остров, возвещая, хоть и против своей воли, прибытие Германа. Узнав об этом, некий Элафий [158] , старший в той области, поспешил навстречу святым, хотя никакой посланец не сообщил еще о его приходе. Он взял с собой сына, который, находясь в самом расцвете юности, страдал мучительным недугом: его подколенные жилы высохли, так что он не мог ходить из-за неподвижности ноги. За Элафием шли и все жители той области, и прибывших епископов встретило множество непросвещенных людей, которых они тут же благословили и просветили Словом Божьим. Они узнали, что в целом народ со времени отбытия Германа сохранил истинную веру; тех немногих, кто творил зло, они разыскали и осудили. После этого Элафий бросился к их ногам и показал им своего сына, чей вид красноречивей слов свидетельствовал о его беде. Увидев его, все опечалились, и движимые жалостью епископы тут же воззвали к милости Божьей. Блаженный Герман велел юноше сесть и возложил руку на его колено, искривленное недугом. Прикоснувшись затем ко всем недужным членам, он быстро исцелил их; сухость исчезла, жилы налились силой, и на глазах у всех здоровье было возвращено сыну, а сын отцу. Народ изумился чуду, и истинная вера, уже укорененная в сердцах многих, еще более окрепла. Вслед за тем Герман обратился к ним с проповедью, убеждая покаяться в своих ошибках. Общим решением учителя ереси были приведены к епископам, и те изгнали их в пустынные земли [159] , чтобы страна могла избавиться от них, а они – от своих заблуждений. С тех пор долгое время вера в этой области оставалась нерушимой.

Завершив все дела, святые епископы вернулись назад с еще большей славой. После этого Герман отправился в Равенну, дабы принести мир народу Арморики [160] . Он с великим почетом был принят Валентинианом и его матерью Плацидией [161] и там же отошел ко Христу. Тело его в сопровождении почетной свиты было доставлено в его город, и по пути его совершалось множество чудес. В скором времени, на шестом году правления Маркиана, Валентиниан был убит сподвижниками патриция Аэция, которого он велел предать смерти. С ним закончилась Западная империя [162] .

Между тем Британия на время избавилась от внешних вторжений, но не от гражданских войн. Города, разрушенные и опустошенные врагом, лежали в руинах, в то время как их уцелевшие жители сражались между собой. Несмотря на это, пока память о смутах и кровопролитиях была еще свежа, короли, священники, знать и простолюдины держались положенных им правил. Когда же они умерли, им наследовало поколение, не знавшее подобных бед и привыкшее к состоянию мира. Тогда все остатки истины и справедливости настолько истребились, что не только след их нельзя было обнаружить, но малое и весьма малое число людей помнило о самом их существовании. К неописуемым преступлениям бриттов, о которых со стыдом пишет их собственный историк Гильдас [163] , добавилось еще и то, что они не научили вере народы англов и саксов, жившие в Британии рядом с ними [164] . Но Бог не оставил милостью эти народы, славу которых прозревал в будущем, и послал к ним много лучших вестников истины, дабы принести им веру [165] .

В год от воплощения Господа 582-й императором стал Маврикий, пятьдесят четвертый после Августа; он правил двадцать один год [166] . На десятом году его царствования понтификом Рима и апостольского престола был избран Григорий, прославленный как ученостью, так и своими деяниями, и правил он тринадцать лет, шесть месяцев и десять дней [167] . На четырнадцатом году правления того императора, спустя 150 лет после прибытия англов в Британию, Григорий, движимый божественным наущением, послал слугу Божьего по имени Августин и с ним еще нескольких богобоязненных монахов проповедовать Слово Божие народу англов [168] . Подчинившись велению папы, они отправились в путь и уже отошли на некоторое расстояние, когда их вдруг охватил ужас. Им захотелось вернуться домой вместо того, чтобы идти к варварскому, свирепому и недоверчивому народу, говорившему на непонятном для них языке. Думая о собственной безопасности, они отправили назад Августина, которого предполагалось посвятить в епископы в случае, если англы их примут. Августин слезно умолял блаженного Григория позволить им отменить столь опасное, трудное и ненадежное путешествие, но тот послал им ободряющее письмо, в котором велел не ослаблять усилий в проповеди Слова Божьего и уповать на помощь Господа. Письмо это было таково:

«Григорий, раб рабов Божьих [169]– слугам Господа нашего.

Куда лучше было бы вам, любимейшие чада, вовсе не предпринимать сего благородного дела, чем отступаться от него в самом начале. Вам долженствует со всем прилежанием вершить ваш благой труд, начатый с упованием на помощь Господа. Поэтому не позволяйте ни тяготам пути, ни злым людским языкам смутить вас [170] , но продолжайте со всем постоянством и рвением творить то, что начали под водительством Божьим. Верьте, что, как ни велика трудность вашей задачи, еще более будет ваше небесное воздаяние. По возвращении Августина, вашего старшего, а отныне моим назначением вашего аббата, повинуйтесь ему во всем с сознанием, что все, сделанное вами под его началом, благотворно для ваших душ. Да сохранит вас Бог Всемогущий своею благодатью. Молюсь о том, чтобы увидеть плоды трудов ваших в нашем Граде Небесном. Не могу трудиться вместе с вами, хоть и был бы рад, но надеюсь разделить с вами радость воздаяния. Да хранит вас Бог, мои возлюбленные чада.