— Ладно, — тихо отозвалась она.

— Ну же, давай.

— Что — давай?

— Скажи «Джонас».

Его имя чуть слышно прошелестело на ее мгновенно пересохших губах.

Не желая анализировать, что же это между ними происходит, Зои поспешно прошагала к двери и только там обернулась:

— Пойду проверю ужин. Потом еще один урок по уходу за детьми — и я отправляюсь домой, ладно?

Джонас переложил Джулиану с одной руки на другую и расплылся в широкой улыбке, явно чувствуя себя более уверенно, чем прежде. Плохо только, подумала Зои, что эта уверенность не ограничивалась одной Джули, а распространялась и на нее, Зои, тоже. С его злостью Зои справиться могла. С его пренебрежением — тоже. Но уверенности в общении с ней он никогда не испытывал. Потому-то ей и было так легко противостоять ему. Сейчас же

ситуация определенно начала меняться, и земля закачалась у Зои под ногами. Чем уверенней будет чувствовать себя он, тем меньше уверенности останется на ее долю, а Зои не могла смириться с такой утратой. Слишком много времени и сил ушло на то, чтобы добиться этого блага — уверенности в себе.

— Ужин будет готов минут через пятнадцать. Я позову, когда буду… когда все будет готово. Наверное, ты голоден.

— Еще как, — заверил ее Джонас. И крикнул — уже ей вдогонку:

— Только не задерживайся, ладно, Зои?

Она хмыкнула, в надежде рассеять невесть откуда взявшийся эротический накал в комнате. К сожалению, вырвавшийся из ее горла звук получился каким угодно, только не беспечным. Скорее, он напоминал сдавленный писк зверька, внезапно оказавшегося в ярком луче от фар автомобиля на дороге.

И точно так же, как тот насмерть перепуганный зверек, она предпочла спасаться бегством.

После ужина Джулиана крепко заснула в своей колыбельке, Джонас занялся уборкой на кухне, а Зои, сидя в гостиной, удивлялась, что она, собственно, теперь делает в доме доктора Тейта.

В доме Джонаса. Теперь он для нее Джонас. Зои вздохнула. Чаще всего она называла его по фамилии — и когда обращалась к нему по работе, и когда просто думала о нем. Удивительно, как легко и естественно его имя слетело с ее языка. Почти так же легко и естественно, как ее собственное.

— Ничего хорошего в этом нет, — буркнула она, поправляя фланелевое одеяльце на Джулиане. — Ровным счетом ничего хорошего.

— В чем? — спросил, входя в гостиную, Джонас.

Зои заставила себя поднять на него глаза. Перед ужином он переоделся в огромный, кремового цвета свитер и потертые джинсы. Закатанные рукава свитера открывали самые возбуждающие мужские руки, какие ей только приходилось видеть, а джинсы так обтягивали его узкие бедра и длинные ноги, что в ней шевельнулась зависть. Вместо туфель или домашних тапок он надел толстые шерстяные носки.

Носки вместо тапок! Нет, такого Джонаса Тейта она никак не могла себе представить. И лучше бы ей никогда не знать эту простую, домашнюю и… будоражащую сторону его натуры. Потому что если раньше отношения с этим человеком казались ей сложными, то теперь, похоже, они становились просто невыносимыми. Если раньше он ее только раздражал, то теперь начал волновать. А она терпеть не могла подобного рода волнения. Оно неизменно вело к проблемам.

— Да так, — быстро проговорила она, — это мы с Джули болтали. Шептались с ней по-женски, знаешь ли.

— Понятно, — тяжело вздохнул Джонас и сел с потерянным видом. — Значит, она уже проснулась.

— Вообще-то нет. Разговор был… односторонний.

— Господи, хоть бы она вот так проспала всю ночь, — сказал Джонас, глядя на Джулиану.

— А что, она до сих пор просыпается ночью?

— Каждые два часа. И кричит, пока ее не накормишь.

Зои удивилась.

— Странно. Так не должно быть. К этому возрасту дети, которых кормят искусственными смесями, спят уже по семь-восемь часов. Ты не говорил об этом с педиатром?

— Говорил — во время ежемесячного осмотра. Но его это не особенно обеспокоило.

— Значит, нужно поменять педиатра. И что, ты по ночам кормил малышку через каждые два часа?

Он молча кивнул.

— Господи! Неудивительно, что ты так отвратительно выглядишь. Он скривился.

— Благодарю за комплимент.

— И неудивительно, что ты кидался на всех подряд…

— Зои…

— Когда же ты спал нормально всю ночь? — прервала она его.

Джонас устало поскреб щеку.

— Не знаю. Во всяком случае, до того, как мне привезли Джулиану. — Он обратил на ребенка измученный взгляд. — Теперь ты сама , видишь, Зои, что помощь мне просто необходима. А что, если я совершу какую-нибудь ужасную ошибку и искалечу ей жизнь?

У Зои сжалось сердце от этого голоса, исполненного тревоги и заботы. Не задумываясь, что делает, она сочувственно обвила пальцами его запястье.

— Не переживай так. Не сделаешь ты никакой ужасной ошибки. Джули растет, прибавляет в весе — значит, все более или менее хорошо. Посмотри на нее — какая она пухленькая, розовая. Прямо картинка. Она у тебя ест достаточно, просто не по графику, но с этим мы справимся. Все будет отлично, вот увидишь.

Джонас опустил глаза на руку Зои у него на запястье. Было что-то невероятно эротическое в том, как ее ногти с ярким маникюром легонько касались жестких волосков. Не совладав с соблазном, он накрыл ее руку своею. Как же хорошо она сказала: «С этим мы справимся». У него стало тепло на душе от ее слов и от ее нежного прикосновения.