Они кивнула:

— Сейчас все напряженно. Невозможно «оставить в стороне» эту неразбериху со структурой командования, спасибо. Хотя… Полагаю, я не вполне простила Танга за то, что он в этом деле оказался не безупречен. Я его таким считала, поначалу.

— Ну, да, нынче вокруг много всякого небезупречного происходит, — заметил Майлз, чувствуя себя неуютно. — Э-э… Как Баз?

Он хотел спросить: «Твой муж хорошо к тебе относится?» — но не стал.

— Он в порядке, — ответила она, но выглядела не очень счастливо. — Однако удручен. Думаю, эта борьба за власть была для него чуждой, отталкивающей. В душе он технарь, он видит работу, которая должна быть сделана, и делает ее… Танг намекает, что если бы Баз не зарылся в технических делах, он мог бы предвидеть… предотвратить… сопротивляться перехвату командования, но я думаю, все было наоборот. Он не мог опуститься до того, чтобы бороться на уровне Оссера — вонзать кинжалы в спину, поэтому отступил туда, где можно было следовать своим стандартам честности… еще некоторое время. Этот заговор повлиял на боевой дух и командиров, и подчиненных.

— Я сожалею, — ответил Майлз.

— Надеюсь, что так, — ее голос сорвался, выровнялся, посуровел. — Баз чувствовал, что подвел тебя, но еще прежде ты подвел нас, когда не вернулся. Не ждал же ты, что мы вечно будем поддерживать эту иллюзию.

— Иллюзию? — переспросил Майлз. — Я знал… Знал, что это будет трудно, но я думал, вы… Сможете врасти в ваши роли. Сделаете этих наемников своими.

— Этого может быть достаточно для Танга. Я думала, может, этого будет достаточно и для меня, пока не дошло до смертей… Я ненавижу Барраяр, но лучше служить Барраяру, чем ничему, или своему собственному эго.

— Чему служит Оссер? — полюбопытствовал Грегор, поднятием бровей отреагировавший на это двойственное заявление об их родине.

— Оссер служит Оссеру. «Флоту», как он говорит, но флот служит Оссеру, так что здесь короткое замыкание, — ответила Елена. — Флот не родина. Ни домов, ни детей… полная стерильность. Впрочем, я не против помогать аслундцам, они в этом нуждаются. Бедная планета. И напуганная.

— Ты и Баз, и Арди могли уйти, жить самостоятельно, — начал Майлз.

— Как? — прервала Елена. — Ты оставил дендарийцев под нашу ответственность! Баз уже однажды был дезертиром. Больше этого не повторится.

«Значит, я во всем виноват, — подумал Майлз. — Прекрасно».

Елена повернулась к Грегору, чье лицо приобрело странное осторожное выражение, когда он слушал ее обвинения в том, что Майлз их бросил.

— Ты все еще не сказал, что ты вообще здесь делаешь, помимо того, что вляпываешься в истории. Это должно было быть какой-нибудь тайной дипломатической миссией?

— Сам объясняй, — сказал Майлз Грегору, стараясь не скрипеть зубами. «Расскажи-ка ей про балкон».

Грегор пожал плечами, отводя глаза от ровного взгляда Елены:

— Как и Баз, я дезертировал. Как и Баз, я обнаружил, что вопреки моим надеждам от этого не стало лучше.

— Видишь, как важно вернуть Грегора домой как можно скорее, — вставил Майлз. — Они думают, что он пропал. Возможно похищен.

Майлз выдал Елене короткую отредактированную версию их случайной с Грегором встречи в изоляторе Консорциума.

— Бог мой, — Елена поджала губы. — Я, по крайней мере, вижу, почему для тебя так важно поскорей сбыть его с рук. Если с ним что-то случится, пока ты рядом, пятнадцать политических группировок воскликнут: «Измена!»

— Да, такая мысль приходила мне в голову, — буркнул Майлз.

— Перво-наперво падет центристская коалиция твоего отца, — продолжала Елена. — Реакционные милитаристы сплотятся вокруг графа Форинниса, я полагаю, и встанут стеной против либеральных антицентралистов. Франкоговорящие захотят выдвинуть Форвилля, русские — Фортугалова, или он уже умер?

— Ненормальные ультра-правые изоляционисты, выступающие под лозунгом «Взорви червоточину!», выставят графа Фортрифрани на поле битвы против антифорской прогалактической группировки, мечтающей о конституции, — мрачно вставил Майлз. — И поле битвы будет не только в переносном смысле.

— Граф Фортрифрани меня пугает, — вздрогнула Елена. — Я слышала его речи.

— Это все из-за великосветской манеры, с какой он вытирает пену, выступающую у него на губах, — ответил Майлз. — Греческое меньшинство воспользуется моментом и попытается отделиться…

— Прекратите! — опустив лоб на руки, глухо попросил Грегор.

— Я думала, это как раз твоя работа, — едко заметила Елена. Грегор поднял голову и уныло взглянул на нее. Она смягчилась, уголки ее губ слегка приподнялись. — Жалко, что я не могу предложить тебе работу во флоте. У нас всегда найдется место для офицеров с базовым военным образованием. Хотя бы для того, чтобы учить остальных.

— Стать наемником? — отреагировал Грегор. — Интересная мысль…

— Вполне реально. Многие из наших людей — бывшие служащие регулярных армий. Некоторые даже законно уволившиеся.

Воображение зажгло глаза Грегора скудным весельем. Он посмотрел на рукава своей серой с белым куртки:

— Если бы ты здесь был главным, а, Майлз?

— Нет! — вскричал Майлз, перекрывая все прочие звуки.

Огонек в глазах Грегора погас:

— Это была шутка.

— Не смешно, — Майлз осторожно выдохнул, молясь, чтобы Грегору не пришло в голову превратить свою шутку в приказ. — Как бы там ни было, сейчас мы пытаемся добраться до барраярского консульства на Верванской станции. Надеюсь, оно все еще там. Я уже несколько дней не слышал никаких новостей: что там у верванцев?