— Бросается в глаза, конечно, трехпалая рука — точно так же, как почти лишенная носа физиономия, которая придает дракону сходство с жабой. В целом зрение у наших врагов несколько более острое, чем у людей, слух примерно такой же, а обоняние… — лейтенант помедлил, — пахнет от них омерзительно!

Новобранцы расхохотались, офицер просиял. Когда слушатели поутихли, офицер ткнул световой указкой в складку на животе у фигуры.

— Вот где дракон хранит фамильные драгоценности, причем все разом.

Опять хмыканье аудитории.

— Совершенно верно, драконы — гермафродиты, один и тот же индивид наделен как мужскими, так и женскими детородными органами. — Лейтенант повернулся лицом к новобранцам. — Представляете, как можно дракона выбранить?

Смех улегся, и лейтенант протянул руку к экрану.

— Что надо делать, когда вы видите такое существо?

— УБИВАТЬ…

…Я отрегулировал экран, а компьютер выловил очередной драконианский истребитель — на дисплее истребитель выглядел как сдвоенный «х». Драконианин заложил крутой вираж влево, затем опять вправо. Я чувствовал, что автопилот тянет мой корабль следом за истребителем, отсортировывает и отбрасывает ложные изображения, старается поймать противника в электронные перекрестья. «Ну давай, жабья рожа… левее чуть-чуть…» Двойной крестик переместился в пристрелочные кольца на дисплее, и я увидел, как от брюха моего истребителя отделился реактивный снаряд. «Есть попадание!» Через фонарь своей кабины я увидел вспышку в момент разрыва снаряда. Судя по моему экрану, дракошкин истребитель потерял управление и теперь, сваливаясь в губительный штопор, мчится к затянутой тучами поверхности Файрина-IV. Я вошел в пике, намереваясь закрепить поражение противника… температура обшивки заметно повысилась, когда мой корабль попал в верхние слои атмосферы. «Давай же, черт тебя возьми, вступай в бой!» Когда стало ясно, что придется преследовать дракошку чуть ли не до самой почвы, я перестроил все системы корабля на атмосферный полет. Все еще находившийся над тучами дракошка вышел из штопора и заложил вираж. Я отключил автопилот и потянул на себя рычаг управления. Истребитель так и завибрировал, пытаясь набрать высоту. Всем известно, что драконианские корабли куда лучше чувствуют себя в атмосфере… вот пошел мне наперехват… отчего же эта мразь не открывает огонь… перед самым тараном дракошка катапультируется… Горючее кончилось, придется производить посадку с неработающим двигателем. Я провожаю взглядом капсулу, намереваясь разыскать и прикончить драконью мразь…

Может, секунды прошли, а может, годы, пока я барахтался в кромешной тьме. Я чувствовал какие-то прикосновения, однако те части моего тела, к которым кто-то прикасался, казались далекими-предалекими. Сперва озноб, потом жар, потом опять озноб, кто-то охлаждает мне голову, кладя на лоб ласковую руку. Я приоткрыл глаза, до предела сощурясь, и увидел, что надо мною хлопочет Джерри, обтирает мне лоб чем-то холодным. С неимоверным усилием я выговорил:

— Джерри…

Драконианин посмотрел мне в глаза и улыбнулся:

— Хорошо будет, Дэвидж. Хорошо будет.

По лицу Джерри скользнул отблеск огня, и я унюхал дым.

— Пожар.

Отойдя в сторонку, Джерри указал на середину песчаного пола. Я с большим трудом повернул голову и понял, что лежу на постели из мягких упругих веток. Напротив моей постели была устроена другая такая же, а между ними вовсю трещал уютный костерок.

— Огонь теперь мы иметь, Дэвидж. И дерево.

Джерри показал на крышу, устроенную из деревянных жердей и затянутую широкими листьями.

Я огляделся по сторонам, затем бессильно уронил гудящую голову и закрыл глаза.

— Где мы?

— Большой остров, Дэвидж. Бурун от песчаная коса нас смыть. Ветер и волны сюда отнести. Прав ты был.

— Я… ничего не понимаю, на гавей. Чтобы попасть с песчаной косы на большой остров, понадобились бы не одни сутки.

Джерри кивнул и бросил нечто вроде губки в подобие раковины, наполненное водой.

— Девять сутки. Тебя я привязать к назесей, тогда здесь на берег мы высадиться.

— Девять суток? Я провалялся в беспамятстве девять суток?

— Семнадцать, — поправил меня Джерри. — Здесь мы высадиться восемь суток… — Драконианин помахал руками у себя за спиной.

— Назад… Восемь суток назад.

— Аэ.

Семнадцать суток на Файрине-IV — это побольше земного месяца. Я вновь открыл глаза и взглянул на Джерри. Драконианин прямо-таки дрожал от возбуждения.

— А как теан, твой ребенок?

Джерри похлопал себя по округлившемуся животу.

— Хорошо будет, Дэвидж. Ты больше назесей ударить.

Я с трудом подавил желание кивнуть головой.

— Рад за тебя. — Я смежил веки и отвернулся лицом к стене — сочетанию деревянных жердей с листьями. — Джерри!

— Эсс?

— Ты мне жизнь спас.

— Аэ.

— Для чего?

Долгое время Джерри безмолвствовал.

— Дэвидж. На песчаная коса ты говорить. Одиночество теперь гавей. — Драконианин пожал мне руку. — Вот, теперь ты кушать.

Я вновь перевалился спиной к стене и заглянул в раковину, полную дымящейся жидкости.

— Это что же такое, куриный бульон?

— Эсс?

— Эсс ва? — Я щелкнул пальцем по раковине и лишь теперь осознал, до чего же ослаб.

Джерри нахмурился.

— Как слизень, только длинный.

— Угорь?

— Аэ, но угорь на земля, гавей?

— Неужто змея?

— Возможновероятнонеисключено.