— Выход есть, стоит только приложить минимум воображения. Те, кто построил Александрию, переправили туда монументы приличных размеров. Здесь мы согласны?

— Похоже, да. Но знания часто теряются. Поговорите об этом с Грегуаром.

— Мы разговаривали об этом между двумя и тремя часами ночи, так и не найдя удовлетворительного решения, — признал он. — Как они это сделали? А Мартино... Можете объяснить, как он мог очутиться в этом лунном кратере? В послании он кричал о Дельфах.

Роберте не было ничего известно о его бегстве из Базеля. Она оставила его в лодке год назад и была тогда охвачена сомнениями. Она порылась в памяти, чтобы вспомнить о выходках молодого следователя и о его способностях.

— Храмы, Бахус. — воскликнула она.

— А еще что?

— Он обладал способностью... Ему достаточно было оказаться на месте храма, посвященного Бахусу, в полнолуние с унаследованным от матери кольцом на пальце. Перстень. С лунным камнем. — Она хлопнула в ладоши. — Все объясняется! Так он и попал туда. И... Конечно. Он отправился из Дельф. Ох уж этот Клеман! Он всегда умел попадать в немыслимые ситуации.

— Прекрасно. Воссоздадим схожие условия, и тогда один из нас сможет присоединиться к нему.

— У нас нет ни перстня, ни храма.

— Зато завтра вечером полнолуние.

Стивенсон ушел в дом. И через полминуты вернулся с чашей. Она была наполнена гладкими известковыми шариками.

— Знаете, что это такое? — спросил он с хитрой улыбкой.

— Нет, но чувствую, вы просветите меня.

— Эти кусочки известняка образуются в ушах рыб и помогают им ориентироваться в пространстве. Это — отолиты. Аборигены относятся к ним с суеверием, как к любому необычному предмету. Правда, они отнюдь не называют эти странные природные образования научным именем.

— Позвольте угадать.

— Их называют... лунными камнями. — Писатель энергично тряхнул головой. — Удивлены, не так ли? — Поставил чашу на ступеньку и указал на одну из вершин вдали, которая вспыхнула под лучами восходящего солнца. — За этой горой лежит вулканический кратер — Котел Дьявола. Мы можем туда добраться за пять часов.

Он поиграл с отолитами, вглядываясь в розовое небо.

— Подождите. О чем вы только что говорили?

— О храме, посвященном Бахусу Улуфании. Стивенсон вскочил. Движения его были быстры. Он словно помолодел на десять лет.

— Основание храма Бахуса Улуфании в Котле Дьявола. Вот вам и место отправки посланца на Луну! Такой будет программа дня.

Олень испугался и спрятался за деревьями.

— Можно ли основать храм подобным образом? Стивенсон уже обдумывал экспедицию, которую следовало подготовить в малейших деталях. Понадобится по крайней мере два мула, запасы еды и, конечно, много бургундского. Если они выступят в девять часов, то будут в Котле сразу после полудня. Он застыл, вспомнив, что Роберта задала ему заковыристый вопрос.

— Наше существование соткано из нитей невозможности, — заявил он. — К тому же с такими веселыми прохиндеями, которые вас сопровождают, создание святилища хорошей жизни и гостеприимства не представляется неразрешимым, поверьте мне. Вчерашние вечерние споры стали вполне убедительной проверкой.

Они вышли в одиннадцать часов утра, и им понадобилось более пяти часов, чтобы добраться до Котла Дьявола. Эрментруда настояла на том, чтобы захватить радиоприемник, аргументируя свое требование тем, что он обеспечит им музыкальное сопровождение во время маленького праздника.

Всех задержали Пишенетт и Роземонд — их с трудом добудились. Путешественники не спешили. Вдоль живописной тропы росли кедры, драконовые деревья и кусты азалий. О'Талоло прорубал проход в зарослях мощными ударами мачете. За ним шли Стивенсон и Клод, пользуясь выступающими корнями, чтобы постоять на них, удерживая равновесие, и как бы ненароком коснуться друг друга руками.

Вскоре после полудня они остановились на отдых на вершине хребта. Отсюда виднелся тянущийся на многие километры берег Улуфануа, а владение Ваилима скрывал горный выступ. Роберта беспокоилась, вспоминая о Лилит, которую оставила на попечение Луи Ренара.

— Не волнуйтесь, — успокаивал ее Грегуар. — Завтра утром мы вернемся. Лилит ни разу не чувствовала ни малейшего недомогания после того, как Эрментруда занималась ею на метеоре.

Они правильно поступили, не взяв девочку в горы. Грегуар был прав. Она хорошо себя чувствовала. И в кои веки они были свободны как воздух.

Эта последняя мысль бередила душу, словно настал канун первой молодежной вечеринки. После того, как в их жизнь ворвалась Лилит, у них было всего несколько мгновений интима. А сейчас появилось почти двадцать четыре часа полной свободы, они были предоставлены самим себе, их ждала чудесная ночь под звездным небом... И она поторопила друзей, которые лениво жевали сандвичи, запивая их большим количеством воды: