— Моисей... Ты друг Рамзеса, верховный сановник, ты был признан виновным в одном преступлении и сбежал в пустыню?

— Это я.

Амос спрыгнул на землю и поздравил еврея.

— Итак, мы в одной лодке, не правда ли! Мы также боремся с Рамзесом, который был твоим другом и который сегодня хочет твоей смерти!

— Царь Египта еще и мой брат, — заметил Моисей.

— Ты бредишь! Его ненависть не прекращает преследовать тебя. Бедуины и евреи должны объединиться с хеттами, чтобы победить Фараона. Его сила стала легендарной, Моисей; идем с нами и будем неотступно следовать за египетскими войсками, которые стремятся захватить Сирию.

— Я иду не на север, а на юг.

— На юг? — удивился Бадуш, — Куда же ты надеешься попасть?

— В Египет, в Пи-Рамзес.

Амос и Бадуш посмотрели друг на друга удивленно.

— Ты смеешься над нами? — спросил Амос.

— Я вам говорю правду.

— Но... ты будешь схвачен и казнен!

— Яхве будет охранять меня. Я должен вывести мой народ из Египта.

— Евреи... вне Египта... Ты стал безумным?

— Таково мое предназначение, доверенное мне Яхве, и я его выполню.

Бадуш в свою очередь спешился.

— Не двигайся, Моисей.

Оба вождя отошли в сторону, чтобы Моисей их не услышал.

— Это бессмысленно, — настаивал Бадуш, — слишком долгое пребывание в пустыне затмило ему разум.

— Ты ошибаешься.

— Я ошибаюсь? Моисей сумасшедший, несомненно.

— Нет, он хитрый и настойчивый человек.

— Это несчастный, потерявшийся на пустынной тропе со своей женой и сыном... Какая превосходная хитрость!

— Да, Бадуш, прекрасная! Кто будет остерегаться такого ничтожного странника, как этот? Но Моисей остается очень популярным в Египте, и у него есть намерение вызвать мятеж евреев.

— У него нет ни единого шанса на удачу! Стража Фараона не даст ему это осуществить.

— Если мы ему поможем, он может быть нам полезен.

— Помочь ему... Каким образом?

— Проведя его через границу и раздобыв оружие для евреев. Вероятно, они будут уничтожены, но они посеют смуту в Пи-Рамзесе.

Моисей полной грудью вдыхал воздух Дельты; став враждебной, эта земля принимала его снова. Он должен был ее ненавидеть, но нежность растений и ласковость пальмовых рощ восхищали его, напоминали ему о мечте, заключавшейся в том, чтобы всю жизнь провести рядом с Рамзесом, служить ему, помогать ему в хранении идеала истины и справедливости, питавшего династии. Но этот идеал принадлежал прошлому; теперь Моисея вел Яхве.

Благодаря Бадушу и Амосу еврей, его жена и сын вступили на египетскую территорию ночью, избегая дозорных отрядов, которые разъезжали между двумя укреплениями. Несмотря на страх, Сепфора не выразила ни недовольства, ни возражения; Моисей — ее муж, и она должна подчиняться ему, следуя за ним туда, куда он пожелает пойти.

С восходом солнца и пробуждением природы Моисей почувствовал, как его надежда растет и крепнет. Именно здесь он проведет свой бой, какими бы ни были силы, противостоящие ему. Рамзесу придется понять, что евреи требуют свою свободу и хотят обрести свою родину, в соответствии с божественной волей.

Маленькая семья остановилась в поселке, где, как обычно, с благосклонностью принимали путешественников. Манера держаться и разговаривать выдавала в Моисее истинного египтянина, и общение с жителями поселка не вызывало осложнений. Наконец, еврей, его жена и сын добрались до пригородов столицы.

— Я построил большую часть этого города, — признался он жене.

— Какой он большой и красивый! Мы будем жить здесь?

— Некоторое время.

— Где мы поселимся?

— Яхве позаботится об этом.

Моисей и его близкие проникли в квартал мастерских, где царило постоянное движение. Лабиринт улочек удивил Сепфору, которая уже жалела о спокойном существовании в оазисе. Со всех сторон перекликались и кричали торговцы, зеваки; увлеченно работали столяры, обувщики. Неспешно продвигались мулы, груженые корзинами с мясом, рыбой или сыром.

Немного дальше разместились дома еврейских каменщиков.

Ничто не изменилось. Моисей узнавал каждое жилище, слышал знакомые песни, и в нем поднимались воспоминания, в которых протест смешивался с энтузиазмом молодости. Когда он замешкался на площадке, где был вырыт колодец, старый каменщик подошел посмотреть на него поближе.

— Я уже тебя видел... Но... это невозможно! Никак ты знаменитый Моисей?

— Да, это я.

— Тебя считали мертвым!

— Ошибались, — сказал Моисей, улыбаясь.

— Когда ты был с нами, с нами, каменщиками, лучше обращались. Те, кто работает плохо, вынуждены теперь сами доставать солому. Ты бы протестовал! Ты слышишь: вынуждены сами доставать солому! И сколько споров, чтобы добиться повышения платы!

— Есть ли у тебя, по крайней мере, жилье?

— Я хотел бы иметь большее, но начальство не исполняет мою просьбу. Раньше ты бы мне помог.