Шрифт:
– Как, кстати, работает усовершенствованный сюрсов? – спросил Мерги.
– Гармонично, – сказал Сен, успокаиваясь. – Где сколько прибывает, там же столько и убывает. И наоборот.
– Ага, – сказал Порри. – Прямо как с вашей магией. Если у кого-то что-то убыло, то у кого-то столько же…
Он замолчал.
– …прибыло, – закончил Сен, пытаясь проколоть подлетевший к нему пузырь циркулем.
– И наоборот, – сказала Амели, – если у кого-то что-то прибыло, значит, столько же…
Она замолчала.
– …может и убыть, – сказал Сен. – Ой!
– Придумал? – обрадовалась Мергиона.
– Циркулем укололся.
– А я, кажется, придумал… – изменившимся голосом начал Порри, но Амели его опередила.
– Мы же можем! – закричала она. – Мы же можем снова использовать Тру…
Филин Филимон стремительной совой спикировал на пузырь, и тот оглушительно лопнул.
Майор Клинч и Дубль Дуб не торопясь шли по коридорам Первертса. Преисполненный гордости новоиспеченный ученик завхоза нес здоровенное ведро с желтым песком. Сам завхоз время от времени запускал в ведро совок и посыпал избранные углы.
Ведро накануне прислал бывший командир Клинча, а теперь завхоз Высшей Школы Ментодеров. Это был специальный противомусорный песок, который при бросании на него мусора начинал жутко ругаться. Сослуживец песок очень хвалил.
– Ничего, сынок, пообвыкнешься, – говорил Клинч. – Хозяйку твою, Пейджер, из школы, конечно, выставят, так что привыкай к самостоятельности. Жаль девчонку, угораздило же ее под Мордевольтову пакость попасть. Запомни это, сынок, и держись от этой пакости подальше.
– Почему, Мистер? – вежливо спросил Дуб.
– Так ведь она магию отбирает! Хотя, постой…
Дубль послушно остановился.
– Ты ж к магии у нас не способный. Тебе-то как раз ничего и не будет. Даже наоборот, если маг в тебя из нее пальнет… Эге. Ага. Ого!
От возбуждения Клинч уронил совок в ведро.
– Так ведь всего-то и надо перед экзаменом пульнуть в детишек из этой Тру…
– Это кто здесь мусорит! – визгливо заорал песок из ведра. – Хулиганье!
– Уинстон! – взор мисс Сьюзан волшебным образом совмещал в себе требовательность и беззащитность. – Вы просто обязаны придумать, как помочь бедным детям! Вы же такой умный! И добрый! И хрюшка у вас замечательная!
Электросвинья Хрюква принялась радостно поворачиваться то одним боком, то другим, показывая, какая она со всех сторон замечательная.
Мордевольт попытался сосредоточиться, что не очень получалось в присутствии коллеги, одетой легче воздуха. Природная смуглость профессора, приправленная австралийским загаром, дополнялась пунцовостью смятения, в результате чего он выглядел не то как загорелый помидор, не то как смущенный баклажан.
– Сделайте это ради меня! – продолжала МакКанарейкл, подсаживаясь ближе, чем стоило бы для принятия тщательного, осознанного решения. – Вы ведь все помните…
«Ну вот, – подумал Мордевольт, – стоило один раз назвать человека "воробушком"…»
– Чем же я помогу? – сказал он. – Я ведь даже не маг.
– Сконструируйте, – с усилием выговорила мисс Сью, – что-нибудь. Или вы умеете только свои дурацкие отбирающие волшебство железяки клепать?
– Это не железяки. И они не дурацкие. И потом, это была чистая фундаментальная магия. Я просто хотел показать, что возможно превращение магов в мудлов, а мудлов в магов…
Бывший фундаментальный маг осекся.
– Слушайте, Сьюзан, а ведь детям можно попробовать помочь. Если взять мою Тру…
Профессор не успел договорить по очень уважительной причине. Причина с сияющими глазами и воплем «Уинстон, ты гений!» одарила его оглушительным поцелуем.
Хрюква только хрюкнула от удовольствия.
Волшебный верблюд Рыжик кивнул и прислушался. Волна массового озарения по поводу одного цилиндрического устройства прошла полный круг по центральной части Первертса и теперь приближалась к кабинету ректора.
Югорус Лужж выслушивал отчет декана Чертекака о подготовке к экзамену с непростительной халатностью. Он не похвалил Развнедела за высокий средний бал успеваемости, не поругал за отставание в работе с отстающими, не дал ни одного ценного руководящего указания. Извиняло ректора только то, что он вообще не слушал декана.
В конце концов Лужж бестактно перебил подчиненного:
– А что будем делать с Мергионой и Сеном?
Развнедел замолк на полуслове «емость» [151] , ловким движением мышц лица придал себе задумчивый вид и ответил: