— Готова поклясться, кроме этого, у вас нет никаких намерений!

— Джинни!

— Прости, отец, я устала. Желаю вам обоим доброй ночи.

Джинни поспешно пошла к двери.

— И доброго пути всем англичанам, — добавила она себе под нос, но все же недостаточно тихо, чтобы не увидеть ответную снисходительную усмешку Алека, заставившую ее стиснуть зубы.

— Джинни!

Девушка нехотя повернулась к отцу.

— Завтра Алек проводит тебя к другой модистке. Дорогое дитя, не нужно так упрямиться. Он сам предложил, и ты должна признать, у нашего гостя прекрасный вкус и чувство меры. Нет-нет, не стоит с такой яростью на нас набрасываться.

— Завтра утром, в десять? — предложил Алек.

— У меня в отличие от вас, барон, слишком много дел, — бросила Джинни.

— Не настолько много. Просто хотите поскорее отправиться на верфь, только потому, что это дает вам возможность выставлять себя напоказ в мужском наряде. А сейчас можете идти в свою комнату. Завтра, Джинни, и не заставляйте меня ждать.

На следующее утро Джинни чуть свет исчезла из дома и к десяти, торжествующе улыбаясь, уже сидела за украшенным изысканной резьбой письменным столом в капитанской каюте «Пегаса». Миммс доканчивал полировать широкую койку из испанского красного дерева. Красивая крышка ночной вазы, уже готовая, была прислонена к стене.

Почти десять. Алек, без сомнения, сейчас стучится в дверь, довольный собой, считая, что получил над Джинни власть и теперь может командовать. О, как бы она хотела видеть его лицо!

Джинни вздохнула. Ладно, все это не важно. У нее просто слишком хорошее воображение.

Она закрыла глаза и представила Мозеса, открывающего дверь барону.

— Доброе утро.

Действительно голос Алека.

— Доброе утро, сэр.

— Прекрасная работа, Миммс. У вас золотые руки.

— Спасибо, сэр. Дерево мягкое, как ребячья попка, и уж больно красивое.

Что-то неладно. Джинни приоткрыла глаза, только чтобы увидеть Алека, великолепного, как всегда, и неотразимо красивого, стоявшего в каюте и пристально рассматривавшего работу Миммса.

— Вы здесь… — пролепетала она. — Но вы не должны здесь быть. Вы должны быть…

— Я знаю, где должен находиться, — небрежно перебил Алек, оборачиваясь к ней. — Однако я все-таки не столь уж безнадежный идиот, каким вы, кажется, меня считаете. Готовы, мисс Пакстон?

Сегодня Джинни была одета как обычно, только голова не покрыта.

— Ни за что! Я не собираюсь идти к модистке в таком виде.

— Почему нет? Вы ведь разгуливали до этого по всему Балтимору в мужском костюме!

Миммс мгновенно навострил уши, и Джинни поспешно поднялась из-за стола.

Барон прав. Почему она должна переживать из-за этого?

Экипаж, нанятый Алеком, уже ждал под большой вывеской и казался совсем крохотным рядом с нависающими мачтами клипера. Рабочие останавливались, с любопытством разглядывая Джинни и барона, но девушка, вызывающе подняв подбородок, уселась в карету, отказавшись от помощи Алека, и молча, рассерженно, пытаясь взять себя в руки, подождала, пока Алек не дал кучеру адрес мадам Соланж, на углу Претт-стрит и Смит-стрит.

— Я навел справки, — ответил Алек, прежде чем она успела спросить.

— Зачем?

— Бог видит, не желаю я, чтобы на моей совести была покупка еще нескольких подобных шутовских нарядов. Мадам Соланж известна не только тонким вкусом в выборе фасонов и тканей, но и искусством шитья. У меня прекрасное чувство стиля, как сказал ваш отец. Все, что требуется от вас, — добрая воля и согласие. И деньги, конечно.

— Я никогда раньше не была с мужчиной у…

— Двадцать три года и все еще девственница?! Небо лишило вас даже простого любопытства!

— …у модистки, — холодно докончила Джинни.

— Все когда-то надо испробовать, в том числе и… пребывание с мужчиной.

— Надеюсь, ваш язык когда-нибудь поразит гнойная язва, барон.

— Не нужно желать подобных вещей, Джинни. Я могу делать с вами восхитительные вещи… и именно своим языком.

— Предполагаю, именно таково понятие англичан о флирте?

Алек сделал вид, что задумался:

— Нет, это слишком непристойно для старомодного, скучного флирта в английском стиле.

— И вы будете вести себя столь же непристойно с Лорой Сэмон?

— Кстати, что за странное имя! [3] Насколько мне известно, ее муж был очень стар и богат?

— Вы мне не ответили.

— Собираюсь стать сутягой, а пока тренируюсь. Как, по-вашему, получается?

Джинни смертельно захотелось лягнуть его.

— Лора, вероятно, стащит с меня одежду, прежде чем я успею хоть слово вымолвить.

— А вы и вправду слишком много о себе возомнили, не так ли?

— Почему бы вам не прийти и не полюбоваться?

— О Господи, вы, кажется, просите прикончить вас, верно? Чем предпочитаете? Пистолетом? Шпагой?