Теперь мне уже не уснуть, потому что на самом деле этот сои вовсе не сон, а что-то другое.

Инстинктивно нажимаю на кнопку вызова дежурной сестры, и через четыре минуты, если верить огромным цифрам будильника, в проеме двери появляется Мидж Хардуэй, моя сиделка.

— Что-нибудь случилось, Мак? На дворе ночь, вам надо спать…

Мидж высокая, с медового цвета волосами, острым подбородком, и ей уже за тридцать. На нее всегда можно положиться: когда я только попал сюда, сознание возвращалось редко, но всякий раз в этот миг ока оказывалась рядом, негромко говоря что-то и мягко поглаживая мою ладонь.

Посылаю ей самую обольстительную свою улыбку, хотя и не уверен, что в темноте можно ее разглядеть.

— Выручай, Мидж: мне так худо, что сил больше нет. Ты моя единственная надежда.

Вижу, что на лице у нее появляется улыбка, одновременно сочувственная и насмешливая. Мидж откашливается.

— Слушайте, Мак, насколько я понимаю, вам с каждым днем все лучше, и, значит, хотеться будет все больше. Но видите ли, милый, я замужем. Что Дуг скажет — он ведь парень горячий…

Так, теперь все силы на то, чтобы ее разжалобить.

— Во-первых, Дуга здесь нет, но даже если тебе кажется, что это хоть как-нибудь его заденет — что мне трудно себе представить, — все равно он ничего не узнает.

— Право, я польщена. Вы симпатичный, по крайней мере на фотографии в газете, и уже обеими руками владеете. Но честное слово, не могу.

— Ну Мидж, только разок, и больше никогда не попрошу — то есть по крайней мере до завтрашней ночи. Всего лишь раз, и не больше. И я не буду торопиться. А то у меня во рту пересохло.

Мидж стоит, покачивая головой, положив руки на очень, между прочим, соблазнительные бедра, которые я отметил уже девять дней назад, когда очнулся.

— Ну что ж, — вздыхаю я, — жаль, что это противоречит твоим этическим нормам или нормам Дуга. Хотя, по правде говоря, не вижу в этом ничего такого особенного. А уж при чем тут твой муж, и вовсе выше моего понимания. Окажись он на моем месте, наверняка попросил бы о том же. Но в таком случае, может, позовешь миссис Лютер? Она, конечно, дама строгая, и все же вдруг уступит, а? По-моему, я ей очень даже нравлюсь…

— Мак, вы в своем уме — миссис Лютер шестьдесят пять лет! Да ведь она вас покусает!

— Слушай, Мидж, по-моему, ты не совсем поняла меня. Мне вовсе не нужна миссис Лютер. Ты — другое дело, но ты замужем. Значит, единственное, что мне остается у тебя попросить и что мне, по правде говоря, до смерти необходимо, — это кружку пива.

— Пива?! — Мидж долго смотрит на меня и начинает хохотать. Смех становится все громче, так что ей даже приходится войти в палату и закрыть за собой дверь, чтобы не разбудить других пациентов. Ее так и корчит от смеха. — Так речь идет о кружке пива, и все? О несчастной кружке пива? И тогда вы успокоитесь?

Я бросаю на нее умоляющий взгляд.

Мидж открывает дверь, останавливается на секунду и, продолжая смеяться, бросает через плечо:

— Светлый «Будвайзер» устроит?

— Готов любому порвать глотку за банку светлого «Будвайзера».

Пиво оказалось таким холодным, что пальцы чуть не примерзли к банке. Интересно, кто из сестер поставил его в холодильник? Одним глотком я вытянул сразу половину банки, а Мидж все стояла у кровати и смотрела на меня.

— Надеюсь, от сочетания пива с лекарствами вас не стошнит. Ну а теперь хватит. Мужчинам верить нельзя, особенно когда дело доходит до пива.

— Не припомню уж, когда пил пиво в последний раз, — говорю я, слизывая пену с губ. — Спасибо тебе, теперь совсем другое дело. — Я испускаю благодарный вздох и делаю небольшой глоток, понимая, что еще одной банки мне не дождаться. По крайней мере, страх перед ночным кошмаром вновь ушел куда-то на глубину, а у меня осталось еще несколько глотков. Я ставлю банку на живот.

Мидж подходит ближе и считает мне пульс.

— Мой сосед, мистер Ковальский, поливает мои растения, когда я отсутствую по какой-нибудь причине. И пыль стирает. Он водопроводчик, давно уже на пенсии, лет ему сейчас больше, чем краске на стене дома моей двоюродной бабки Сильвии. Зато здоров как бык. Джеймс Куинлан — агент ФБР и молится на свои африканские фиалки. Жена его все мечтает о том дне, когда проснется, а цветы у нее прямо на кровати. Ох, Мидж, как же хочется домой!

Мидж слегка прикасается ладонью к моей щеке.

— Прекрасно понимаю вас, Мак. Теперь уж недолго. Пульс у вас отличный, и с давлением все в порядке. Ну все, пора спать. Тошноты не чувствуете?

Я делаю последний глоток, задерживаю жидкость в горле и широко улыбаюсь:

— Все отлично, Мидж. Я твой должник.

— Не беспокойтесь, как-нибудь непременно вспомню ваше обещание. Готова взять цветами, они у вас, судя по всему, великолепные. Так как, прислать миссис Лютер?

Я только вздыхаю, и Мидж уходит, шутливо посылая мне с порога воздушный поцелуй. В следующий миг передо мной возникает лицо Джилли.