— Может быть, Чарльзу нужен ореол мученика?

— Нет, — она подошла к фонтану и села на скамью. — Эксля-Шапель — любимое прибежище шотландцев и англичан. Я уверена, он хочет пробраться к ним и заручиться их поддержкой. Он поклялся добыть корону для своего отца. Эта поездка — лишь первый шаг к возвращению в Шотландию.

Малькольм все еще не мог без внутренней дрожи думать о судьбе принца Стюарта на шотландской земле.

— Будем надеяться, что никто в Лондоне не узнает о вояже принца.

— Мы не можем рассчитывать на секретность, — сказала леди Мириам. — Уолпол, похоже, знает о каждом движении принца, и Лондон и Ганновер быстро обмениваются новостями.

— Поэтому отец потребовал, чтобы ты вернулась с Сальвадором?

— Да, — ответила она, — через день-другой. Что еще произошло?

Проблемы королевства были забыты.

— Элпин беременна.

— О Малькольм! — Она сжала руки, и ее голубые глаза вспыхнули. — Я так рада за вас!

Он подумал о том, как мало у него возможностей удержать Элпин. Страх потерять ее жег его изнутри. Он рассказал мачехе о ее попытках сбежать.

Леди Мириам глядела вниз, на свои руки.

— Ты уверен, что ее угнетает именно то, что ты якобы хочешь использовать ваш брак только для продолжения династии?

Малькольм горько усмехнулся:

— Ее это не просто угнетает. Она буквально одержима мыслью вернуться на Барбадос.

— Меня это не удивляет. Ни одна достойная женщина не будет спокойно выносить зрелище издевательств над рабами.

— Она говорила с тобой об этом?

— Да. Описала очень живо. Разве она не сказала об этом и тебе?

Она видела только одну сторону вопроса: человеческую жестокость, но Малькольм внезапно понял, в чем дело.

— Нет, я ничего не знал.

— В самом деле? Я не верю. Ты благородный человек, Малькольм.

Она говорила с такой уверенностью, что Малькольм почувствовал вину.

— Ты относишься ко мне с предубеждением.

— Впрочем, я уверена, что все уладится. А где эта милашка Керр?

— Я готов был вышвырнуть ее из окна, когда обвинил Элпин в обмане. Но я все еще не верил, что ребенок мой. Мне надо было послушаться тебя, — и он рассказал мачехе о противозачаточном средстве, забытом Розиной.

Она прикрыла глаза и задумчиво потерла виски. Он смотрел на ее тонкие пальцы и вспоминал, как она касалась ими его лба, проверяя температуру, или трепала по щеке. Она была для его отца любовью на всю жизнь, а самому Малькольму стала больше чем матерью. Леди Мириам — его самый верный и дорогой друг.

— Итак, — она поднялась со скамьи и направилась к выходу из сада. — Что ты собираешься делать?

Ничто из прошлого опыта не могло подсказать ему выход из создавшейся ситуации. Но инстинкт подсказывал, что надо действовать честно.

— Я часто думал о том, какой была ее жизнь, о ее друзьях. Мне очень хотелось, чтобы она больше рассказывала мне о годах, проведенных на Барбадосе. Она очень страстная, очаровательная женщина.

— Уверена, что это так, ведь у меня скоро появится внук, — согласилась леди Мириам и смущенно добавила: — Я довольна тобой. Твой отец был бы в восторге.

Малькольм подумал, что ему не надо было особенно стараться завоевывать дружеское расположение Элпин Мак-Кей. Сложнее пришлось с физической близостью. Потому что теперь настало время завоевать ее ум.

— Я вижу затаенную боль в твоем взгляде, — сказал леди Мириам.

Он вдруг вспомнил о замке, полном гостей, и о предстоящей жатве.

— Любовь подождет.

— Ерунда. Очень многие люди желают тебе счастья, и я уверена, они хорошо относятся к Элпин, — даже мисс Линдсей и ее подружки — торговки. Что может быть важнее счастья?

— Ничего, — согласился он, она была права. Мачеха задумчиво смотрела на замок.

— Я привыкла к мысли, что мне нет здесь места. Твой отец так увлекся ролью графа — землевладельца, что стал чуть ли не частью своей земли. Я провела жизнь при дворе королевы Анны, путешествовала по ее поручениям и не могу представить себе спокойной жизни в Килдалтоне.

То, что она жила в Приграничье, устраивало всех.

— Отец изменил твои взгляды. Она усмехнулась:

— Да уж, здесь не обошлось без помощи Властителя Приграничья.

Немногие знали, что отец Малькольма когда-то действовал под именем этого легендарного героя.

— Я очень рад этому, мама, и хотел бы быть достойным романтических героев прошлого.

И ты достоин, Малькольм. Ты добр, благороден и не боишься обнаружить свои чувства. Только помни, что ты никогда не пожалеешь о времени, потраченном на завоевание любви своей жены. Люди Килдалтона ждут от тебя благополучного брака, и ты в некотором смысле обязан им. Она была права.