Шарп заставил себя не думать о том, что противник может одержать победу. Нельзя допустить, чтобы армия Уэлсли была разбита и отброшена назад к морю, ведь тогда проблемы Шарпа, Симмерсона, судьбу Южного Эссекского — все перемелют безжалостные жернова поражения.

К капитану подбежал Харпер и весело кивнул, снимая с дула ружья заглушку.

— Сегодня будет даже слишком жарко, сэр. Шарп состроил гримасу.

— Примерно через час прояснится. Видимость в тумане уменьшилась до ста шагов,

стрелки теряли преимущество. Шарп заметил, как впереди блеснула лента речушки.

— Еще довольно далеко. Проверь нашего мистера Денни.

Харпер отправился на правый фланг, где Денни должен был соединиться с немецкими стрелками.

Шарп же пошел вверх по течению реки — он предполагал, что именно здесь французы нанесут свой основной удар. Тут он нашел Ноулза, а сквозь густые клубы тумана разглядел красные мундиры 66-го и стрелков из Королевского американского полка.

— Лейтенант?

— Сэр? — Ноулз явно нервничал; он слегка побаивался, но в то же время с нетерпением ждал своей первой настоящей битвы.

Шарп улыбнулся:

— Как дела?

— Все нормально, сэр. Долго еще? — Ноулз не сводил глаз с противоположного берега Портины, будто ожидал, что в любой момент там может материализоваться вся французская армия.

— Сначала заговорят пушки. — Шарп нетерпеливо постукивал сапогом о сапог, пытаясь согреться. — Который час?

Ноулз вытащил часы, подаренные ему отцом, и открыл крышку.

— Почти пять, сэр. — Он не отводил взгляда от великолепного циферблата. — Сэр? — добавил он немного смущенно.

—Да?

— Если вдруг я умру, сэр, возьмите их, пожалуйста, хорошо? — Он кивнул на зажатые в руке часы.

Шарп отвел его руку в сторону. Ему стало смешно, но он серьезно покачал головой:

— Вы не умрете. Кто примет командование, если я погибну?

Ноулз со страхом посмотрел на него, а Шарп с важным видом кивнул:

— Подумайте об этом, лейтенант. Во время сражения можно быстро получить повышение по службе. — Он усмехнулся, стараясь развеселить Ноулза. — Кто знает? Если немного повезет, мы все к вечеру станем генералами.

С вершины Каскаджала выстрелила пушка. Глаза Ноулза округлились — он впервые слышал такой оглушительный залп. Невидимое восьмифунтовое ядро упало на гребень Меделинского холма, окатило солдат градом камней и комьями земли и, не причинив никакого вреда, отлетело в сторону. Эхо выстрела заглушил туман, и вскоре опять наступила тишина. Сто тысяч человек услышали выстрел, кто-то перекрестился, другие начали молиться, а многие с тоской подумали о буре, которая вскоре разразится на берегах Портины.

Ноулз ждал следующего выстрела, но его не последовало.

— Что это было, сэр?

— Сигнал для остальных французских батарей. Сейчас они перезаряжают пушку. — Шарп представил себе, как шипит губка, которую засунули в дуло орудия, из специальных отверстий поднимается пар, внутрь забивают новый заряд. — Я думаю, представление вот-вот начнется.

И с тишиной было покончено. Теперь, когда семьдесят или восемьдесят французских пушек принялись поливать неприятеля железом, Шарп мог с закрытыми глазами рассказать, что происходит на поле боя. Прислушиваясь к грохоту разрывов, он представлял себе, как откатываются назад пушки, как мечутся вокруг них артиллеристы, подготавливая орудия к следующему выстрелу. А за спиной он слышал глухие удары ядер, врезающихся в склоны Меделинского холма.

Стрелок повернулся к Ноулзу:

— Сегодня у меня несчастливый день,

Ноулз с беспокойством посмотрел на него. Считалось, что капитан — счастливчик. Рота Шарпа была самой суеверной среди остальных.

— Почему, сэр? Шарп усмехнулся:

— Стреляют левее от нас. — Теперь, чтобы перекрыть грохот канонады, ему приходилось кричать. — Там и пойдут в атаку. А я-то думал, что наконец стану гордым обладателем часов! — Он похлопал по плечу вздохнувшего с облегчением Ноулза и показал на противоположную сторону реки: — Ждите их минут через двадцать, немного левее. Я скоро вернусь!

Шарп прошел вдоль линии стрелков, проверяя кремни, повторяя старые шутки и автоматически разыскивая глазами Харпера. Он вдруг почувствовал ужасную усталость — не от недостатка сна, а от бесчисленных проблем, которым, казалось, нет конца. Смерть Берри отошла куда-то на второй план, она ничего не решила, Шарп выполнил обещание лишь наполовину и не имел ни малейшего представления о том, как довести дело до конца и добыть обещанного Ленноксу Орла. Эти клятвы — словно барьеры, которые Шарп возвел на своем пути. Их необходимо выполнить, этого требовали законы чести, однако здравый смысл подсказывал, что на сей раз задача может оказаться непосильной.