— Научись слушать до конца, — прошипел Саша в лицо хрипящему телеведущему. — Особенно людей, которые могут тебя искалечить. Мы пришли и вытерли о тебя ноги. Пришли легко. И нашли тебя просто. Пойми, скудоумный, что с такой же легкостью я могу превратить тебя в инвалида, который не то что детей иметь — ходить не сможет. Если только под себя! Одно слово на тему «отсужу у тебя ребенка» кончится тем, что забирать твое заявление из суда пойдут твои родители. Я понятно объясняю? Понятно?

Он заглянул в глаза Владу и обнаружил, что они стремятся закатиться.

— Милый, ты не даешь ему слова сказать, — сказала наблюдавшая за процессом воспитания Вика.

— Да? — Вязников обернулся к жене, не выпуская Влада. — Видимо, я немного перебрал?

— Я думаю, что перебрал. А то кончится все, как в прошлый раз. Опять «скорая», реанимация…

Влад слышал то, что говорила Вика. Зрачки расширились, он что-то замычал.

Разговор про «прошлый раз» был чистой воды блефом. Но на запуганного «папашу» оказал удивительное воздействие.

— Все понял, — прохрипел Владимир. — Все понял, отпустите.

— И хорошо, — мягко согласился Саша, отпуская парня и расправляя его костюм. — Очень хорошо. Сейчас поедем, все сделаем. Быстро, просто. Никаких забот!

Вязников улыбался по-доброму. Его лицо лучилось радушием. Даже глаза, бывшие секунду назад холодными и колкими.

«Фольксваген» плавно затормозил у главного входа в клинику. Мужчины покинули салон, а Вика поехала на парковочную стоянку.

— Я скоро, — кивнула она Саше.

Полянский и Вязников молча сопроводили юношу через фойе, заставленное живыми цветами. Поднялись на четвертый этаж. Тут пахло лекарствами, сновали люди в белых халатах. Вязников, возглавляя процессию, уверенно открыл дверь в кабинет, пропуская Михаила и Влада вперед.

В светлой комнате, где ничто не напоминало о медицине, сидел Игорь и что-то быстро набирал на компьютере. На звук открываемой двери он поднял голову и благожелательно поднял брови.

— Добрый день, — поздоровался Игорь, поднимаясь из-за стола. Он был одет в зеленую робу хирурга, маска сдвинута вниз, на столе валялась шапочка.

— Владимир, — обратился к Владу Саша, — это Игорь Юрьевич. Он будет руководить вашим обследованием.

— Мы тебя не отвлекаем? — поинтересовался Полянский у Морозова.

— Нет, все нормально. Все, что нужно было, я сделал, так что теперь я в вашем распоряжении. Значит, так, Владимир, сейчас вы снимете верхнюю одежду и передадите ее Михаилу. Он повесит ее в гардероб. А вы пойдете со мной.

— Когда все кончится, я отвезу вас домой, — добавил Вязников.

Парнишка снял пальто, натянул на ботинки специальные пакетики. Он делал все медленно, апатично.

— Что теперь?

— Теперь прошу вас. — Игорь распахнул вторую дверь кабинета. Обернувшись к Вязникову, пояснил: — Валера займется родителями.

Когда они вышли, Полянский поинтересовался:

— Что ты с ним сделал? Телеведущий больше напоминает снулую рыбку. А так брыкался…

— Ничего, — дернул плечами Вязников. — Подержал за кадык.

— Боже мой, — покачал головой Миша. — Как непедагогично…

— Зато дешево, надежно и практично!

— Ха, в логике тебе не откажешь. Ладно. Давай подождем.

Когда они устроились на стульях у стены, вошла Вика.

— Ну что? — спросила она. — Сдали?

— Естественно, — ответил Александр, принимая у нее полушубок.

— Тогда Валерке позвони…

— Валера, привет, это я. — Вязников уже говорил в трубку. — В общем, записывай. Савельев Иван Андреевич, тысяча девятьсот пятидесятого года рождения, и Савельева Анна Тимофеевна, тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Оба живы, и оба уроженцы Питера. Находятся на учете в центральной больнице. Информации об участковом враче нет. Записал? Отлично. Жду.

— Как тебе перспективный родич? — спросил у Вики Полянский.

— Классический вариант обывателя. Ничего особенного: ни хорошего, ни плохого. Да ты сам видел. Квартира — как контора, ничего живого. Никаких хобби, фотографий. Не говоря уж о традициях. Никаких корней. Перекати-поле. Чему он может научить ребенка?

— Норма вещей, — согласился Михаил. — Живут, сами не знают для чего.

— Миша, — обратился к нему Вязников, — давай рассмотрим «черный» сценарий. При каких условиях Савельев может отобрать у нас ребенка?

Полянский удивленно поднял брови:

— Ребенка он может отобрать только в том случае, если докажет, что мать не в состоянии прокормить чадо либо своим поведением наносит ущерб воспитанию ребенка. Но это из области юношеских фантазий. Доказать отцовство не так просто. То есть сам генетический тест — штука элементарная, но очень дорогая. А он не произвел на меня впечатления богатого человека. Это ему объяснит любой юрист. Среди адвокатов очень мало идиотов. А уж доброхотов среди них нет совсем.