— Сильва, родная… Любимая… — словно находясь за глухой стеной, слышала она полный боли и ужаса голос Роланда. — Очнись, Сильва…

Она пыталась посмотреть на него, но тщетно. Глаза утратили способность видеть, а тело — осязать. Только звуки еще долетали до замутненного сознания.

— Прости… — с трудом произнесла волшебница, — прости… меня…

— Сильва!!!

Огромные синие глаза застыли, навсегда устремив невидящий взор в серое зимнее небо. Роланд продолжал смотреть в них, будто не понимая, что случилось. Он так и сидел возле побитой катапульты с окровавленным телом Сильвы на руках, пока кто-то из соратников не дернул его за плечо и не крикнул:

— Ей уже не поможешь, друг! Давай-ка лучше всыплем этим мразям, будь они прокляты!

— А-а-а-а-а-а!!! — взревел Роланд, вскакивая и бросаясь к катапульте.

Он словно обезумел. Стрелы лились на него дождем, несколько попали в руки и плечи, но он, казалось, и не чувствовал их. Он прицеливался. И, когда его избитое орудие выстрелило, западная стена Аностора дрогнула и обсалилась, погребя под собой немало ларомонтов и мартеров.

— Вперед!!! — пронесся над воинами радостный голос Дерлока. — Ура!!!

— Ура! — подхватили тысячи голосов, и армия Кейлopa хлынула в павшую твердыню Монкарта.

Тор догнал отряд Сималии и Дениса как раз вовремя. Волшебница обнаружила вход в Шахты и собиралась открыть его, когда хотх подбежал к ним и резко остановился перед изумленным Харитоновым. Кто-то из воинов обнажил меч и выступил вперед, но парень жестом остановил его.

— Тор? Зачем ты бежал за нами? — строго обратился Денис к зверю. — Ты можешь выдать нас. Хотхи не любят ларомонтов. Вся наша маскировка ни к чему, если ты с нами.

«Я не помешаю, господин воин, — мысленно ответил Тор, заискивающе глядя в глаза Харитонова и беспрерывно виляя хвостом. — Там, внутри, темно. Я буду идти позади вас. Никто не увидит меня в темноте».

— Ларомонты прекрасно видят в полумраке подземелий, — ответила вместо Дениса Сималия. — Напрасно ты думаешь, что тебя не заметят. Но не отправлять же тебя обратно, в самом деле… Ладно, Силы с тобой! Хочешь идти с нами — иди. Все равно долго маскироваться нам не придется.

Волшебница начертила над кристаллом посоха сложную систему из Знаков Истины, а затем резко взмахнула рукой и приказала невидимому входу: «Deren!», что на языке Древних, анцентике, означало «откройся».

Снег у ее ног зашевелился, начал расползаться в стороны, как живой, постепенно открывая взору огромную круглую крышку железного люка. Крышка задрожала и сама по себе медленно поднялась, освободив проход в заброшенную часть Шахт.

— За мной! — приказала Сималия и первая прыгнула в пугающую черноту подземелья. За ней последовали Денис и Тор, потом — остальные воины.

Падать пришлось невысоко. По крайней мере, Харитонов не почувствовал удара, даже будучи в доспехах. Зато старушка-волшебница упала не слишком удачно.

— У, Хаос! Нагородили тут! — прошипела она, поднимаясь и отряхиваясь от старинной пыли и паутины.

— Вы в порядке? — тихо спросил Денис.

— Ерунда, — отмахнулась Сималия. — Опять на дрянной ящик напоролась. Как тогда, шестьдесят с лишком лет назад. Будь он неладен!

Старушка зажгла огонек на кристалле посоха, слабо осветив Шахты. Перед глазами воинов предстал длинный земляной коридор. С потолка свисали иссохшиеся, крючковатые желтые корни. От сырых стен веяло холодом. У самых ног Харитонова начиналась узкоколейка — дорога для вагонеток.

— Что здесь добывали? — тихо спросил парень, оглядывал подземелье.

— Уголь и барьет — разновидность чистой магической энергии, — ответила волшебница. — Здесь его было немного. Потому-то и забросили эту часть Шахт и позабыли западный выход наружу. А Монкарт так и не знал о нем никогда… Пойдемте!

Сималия бодро зашагала по дороге. Воины мрачными тенями последовали за ней. Они шли, постоянно озираясь и крепко держа рукояти мечей. А старушка была так спокойна, словно бродила по своему дачному погребу, а не по вражеским Шахтам.

«Ну и выдержка!» — с легкой завистью думал Денис, которого угнетали полумрак и сырость подземелья.

Они шли по пустынным коридорам около получаса. Иногда узкоколейка разветвлялась, и ее ветви-притоки убегали куда-то во мрак. Все переходы и коридоры казались похожими друг на друга как две капли воды. Как Сималия ориентировалась в них, оставалось для Харитонова загадкой.

А где-то наверху грохотали пушечные снаряды и булыжники, запускаемые из катапульт, визжали, кружась в угрюмом небе, сафиты, поднимались тучи стрел и огненных шаров. Бывало, на головы идущих сыпался песок, и тогда Денис начинал всерьез беспокоиться, что их может завалить, но каждый раз Сималия успокаивала его: