— Итак, мадемуазель? — Он иронически поднял бровь.

Если бы Равенворт промолчал, Элли начала бы игру немедленно, но теперь, после такой насмешки…

— Прошу прощения, милорд, — вкрадчиво произнесла она, и ее синие глаза заблестели. — Но боюсь, что вам придется ненадолго отложить ваш Триумф. Я еще не готова начать.

Элли с наслаждением наблюдала за тем, как начинают темнеть от гнева его серые глаза. Затем опустила взгляд на свои карты и добавила, несколько понизив голос:

— Мне нужно подумать.

Бросив на Равенворта взгляд сквозь опущенные ресницы, Элли увидела, как раздражение в глазах ее соперника сменяется высокомерным презрением. Как же он был противен ей со всей своей спесью и элегантностью! Она с ненавистью посмотрела на шейный платок Равенворта, завязанный по последней моде и украшенный одним, но очень крупным бриллиантом, на мягкие линии его прекрасно сшитого сюртука. Элли вспомнила, с каким восторгом встретил сегодня появление Равенворта лорд Барроу. Она и сейчас слышала восторженный голос Чарльза, рассматривающего сияющие туфли Равенворта: «Откройте ваш секрет, Джефф! Вы что, приказываете мыть их в шампанском?»

Наклонившись вперед к самому краю небольшого дубового столика, разделяющего игроков, Элли решительно бросилась в бой:

— Пикет! Шесть взяток!

Равенворт ничего не мог с собой поделать: его безмерно раздражал азарт, охвативший Элли, азарт, от которого побледнело ее лицо. Ему понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки и ответить так, как положено:

— Принято.

Толпа зрителей оживилась, а сама Элли не удержалась от короткого торжествующего возгласа.

— Сильная игра! — эхом пронеслось по комнате, и только чей-то одинокий голос уточнил:

— Что объявлено? Шесть взяток? Любопытно, любопытно… А где там мое шампанское?

Они начали торговаться, и Элли подняла ставку до тридцати очков. Если она сыграет правильно, то сможет получить шестьдесят и в общем зачете обойдет своего соперника. Она еще раз полюбовалась на свои карты и притронулась затянутым в перчатку пальцем к каждой из шести великолепных бубен. Вот они, верные взятки! Какое наслаждение — иметь на руках такую превосходную масть!

— Полагаю, что на сей раз вы победите, мисс Дирборн, — услышала Элли негромкий голос Чарльза Барроу, который заглядывал ей через плечо. — Желаю удачи!

Элли улыбнулась своему верному поклоннику.

— Посмотрим сначала на расклад. Ко мне в первый раз пришла приличная карта. Удача пока что сопутствует вашему закадычному дружку, — и она кивнула в сторону Равенворта, который без всякого интереса слушал их разговор.

Лорд Барроу — воплощенная объективность — откашлялся и извиняющимся тоном заметил:

— Боюсь, что дело не в удаче. Джефф — великолепный игрок. Мне самому ни разу не удалось с ним справиться.

— Милорд! — с негодованием воскликнула Элли и подняла на лорда Барроу смеющийся взгляд. — Вы что, хотите сказать, что и я с ним не справлюсь?

Лорд Барроу смущенно поправил свой старомодный и очень тугой воротничок.

— Никогда не говорил ничего подобного, — пробормотал он. — Как я мог сказать такое леди?!

Смех Элли серебряным ручейком рассыпался в тишине комнаты. Она дружески коснулась руки барона. Он был добрым, хотя и заурядным человеком: среднего роста и среднего ума, с мягким, покладистым характером. Барроу часто казался Элли похожим на верного сторожевого пса, способного часами терпеливо ждать, когда хозяин обратит на него внимание. Желая успокоить своего рыцаря, она сказала:

— Я не сержусь, милорд, поскольку вы совершенно правы. Боюсь, я и в самом деле не слишком искусный игрок. Просто очень люблю карты.

Кое-кто из джентльменов принялся убеждать ее в обратном, но Элли только рассмеялась в ответ. Внезапно она поймала пристальный взгляд Равенворта и поразилась: он смотрел на нее с удивлением и искренним интересом. Именно эти чувства выражало его тонкое, породистое лицо. Элли слегка наклонила голову и вопросительно посмотрела на Равенворта. «Ах, много бы я дала за то, чтобы узнать, что же он на самом деле думает обо мне», — подумала она, нахмурив брови.

Внезапно Элли почувствовала, что от его изучающего взгляда у нее по телу растекается слабость. В колеблющемся свете свечей глаза Равенворта — большие, серые — потемнели, стали почти черными и бездонными. Они проникали глубоко в душу и, казалось, были способны прочитать самые сокровенные мысли Элли.

Она решила играть жестко, смело и запретила себе впредь заглядывать в эти глаза. Но как близко были они! Каким маленьким оказался вдруг карточный стол, разделяющий их с Равенвортом…

Элли быстро разыграла первые шесть взяток, а затем задумалась. Она никак не могла решить — с чего ей сделать следующий ход. Еще раз внимательно изучив оставшиеся карты, она медленно выложила на стол пикового короля. Увидел его, Равенворт усмехнулся и снисходительно спросил: