Центральная аллея, чуть горбясь, шла на подъем, что создавало полную иллюзию дороги к облакам. Оборвалась аллея широкой лестницей из белого камня.

Зеленое поле внизу простиралось до самых холмов предгорий, за которыми сказочным голубоватым светом сияли ледяные вершины Норта Верде. В синем небе висели белые пушечные облака. А пять-шесть облаков опустились прямо на траву и притворились дворцами.

— Что это, Линка?

Перед тем, как начать спуск, молодые люди остановились.

— Мой сюрприз. Только у меня большая просьба: пока не закончим осмотр, не спрашивай, зачем я тебя привела в этот музей. Потом я сама объясню. Хорошо? Смотри: семь зданий — семь тысячелетий Службы. Каждое здание — рассказ о десяти веках ее истории. А в конце поля, обрати внимание, роют котлован под восьмой корпус. Нам предстоит пройти через все семь тысячелетий существования нашей организации. Это музей истории Службы, Бруно, и мы сейчас в ее историю отправимся.

На последние слова наш визкап среагировал не совсем адекватно. Он выхватил из-под куртки сканфер, навел его на дерево, поправил прицел, передернул ствол, пару раз щелкнул предохранителем и мгновенно вернул оружие на место.

От неожиданной пантомимы Линка хохотнула, не утерпев, задала несколько весьма ироничных вопросов, но молодой человек по своей привычке невозмутимо отмолчался.

На площадке перед воротами первого дворца-музея молодым людям пришлось задержаться. К экскурсии готовилась большая группа школьников. Трое учителей уговаривали подростков снять свои любимые спектры и на время осмотра надеть музейные спектры-гиды. Судя по сравнительной тишине, в которой проходила операция, дети прилетели в Йозер из провинции.

Из перечня видов осмотра Бруно с Линкой выбрали «сокращенный» и уже во втором зале обогнали школьников.

История первого тысячелетия Службы оказалась гораздо интересней, чем она представлялась в начале экскурсии. Ведь целых семь тысяч лет прошло, прежде чем Служба Арки окостенела в довольно скучную корпорацию безопасности, которой она являлась ныне.

А началось все давным-давно, в легендарные рыцарские времена Первого Юга, в царствование отважного короля Афробания Блестящего.

Началось все с межи. Точнее, с конфликта двух стражников соседствующих баронов за «пьяный лужок», названный так за странное свойство менять свое местоположение, а если еще точнее — с пьяной драки этих двух стражников. На сей локальный конфликт тут же прибежали окрестные селяне с дрекольем, за ними подтянулась вооруженная челядь баронов, а закончилось все настоящей битвой, и все за несчастный лужок.

Тогда-то Афробаний Блестящий и принял великое решение, подписав свой знаменитейший указ, которым в итоге и прославился.

История горазда на насмешки.

Отважный воитель и славный мудрец, прозванный придворными поэтами «солнцем бессмертия», Афробаний Блестящий ходил в походы, был в плену у северных варваров, бежал, прирезал своим мечом к королевству три удела и остров, сжег семь и основал восемь полисов, казнил врагов, просвещал как мог умы, и что же? Сгинул бы след Афробания со всеми его бессмертными деяниями в глине истории — только чавкнула бы эта глина, — если б не один-единственный указ, назначивший некоего мелкого дворянчика в управители комиссии по устроению межей.

Звали дворянчика Галь Вирдо. И был он из когорты мельчайших интриганов своего времени, один из той комариной тьмы искателей счастья, что вьется вокруг — даже не трона, а королевского двора. Талантами Галь Вирдо не блистал, рыцарской доблестью не выделялся и только к сорока годам получил под свою руку захудаленькую комиссию, да и то благодаря хлопотам своей престарелой любовницы.

Прошло двадцать скучнейших лет. Они вместили бесконечные тяжбы сиятельных соседей из-за потравы посевов во время графской охоты, споры за лесок, за клок удобий, за кучу навоза. Интриги. Взятки. Игру на противоречиях. Покушения. И как-то потихоньку, незаметно, из ничтожной комиссии вырос мощнейший департамент. Ну а Галь Вирдо набрал такую силу, что порой и герцоги томились у него в приемной.

Порядок на меже привел к удивительным результатам. Королевство расцвело, торговля процветала, народ благоденствовал. Казалось, пришло время для Галя Вирдо собрать урожай от трудов своих, но именно в этот момент он был зарезан шпионом соседней сатрапии, которую испугало появление столь мощной и опасной державы у своих границ.

Так погиб первый межевик. Но история его дела только начиналась. Можно сказать, Служба родилась на меже, и это стало ее судьбой, стоять на меже — извечной задачей.

Свой рассказ спектр-гид щедро иллюстрировал экспонатами. Восковые фигуры толстоносого Афробания, длинноносого Галя Вирдо, купцов, чиновников, воинов были как живые. Особенно впечатляло лицо воина-межевика с тяжелой и широкой, как балкон, нижней челюстью и единственной свирепой целью в стеклянных глазах — «порядок любой ценой».

Стояли здесь и отреставрированные межевые столбы той эпохи. Их еще при жизни Вирдо научились пропитывать морийскими смолами, таким образом придавая удивительную долговечность. Столбы были как новые, готовые хоть сейчас шагнуть на межу. Глядя на эти шестигранные цилиндры, Бруно наконец догадался, откуда архитектор Столпа взял его карандашную форму.

Что касается дальнейшей судьбы королевства Афробания, то она явно не сложилась. Довольно скоро его жителям порядок надоел, не ведающий страха перед хаосом сын Афробания затеял реформы, межевой департамент ввиду своей непопулярности был упразднен, и тут-то, словно дождавшись своего часа, все беды обрушились на страну.

Побережье принялись потрошить пираты. Орды варваров навалились с севера. Ловя момент, соседи из Аргусского царства ударили с юга. Поражений стало больше, чем побед, а чудесные спасения тут же сменялись полным разгромом.