Наш визкап ждал Линку. Он не видел свое начальство с того самого, «музейного» дня.

Блеск стеклянных граней Пирамиды — одного из немногих сооружений Йозера Великого, при строительстве которого архитекторы посмели отступить от башенного стандарта Юга (цилиндра на четырех опорах), — не позволял Бруно рассмотреть идущую к нему девушку. Но и так было ясно: это не Линка. На такой дистанции она успела бы рассмеяться раз десять.

Волосы девушки вдруг вспыхнули настоящим солнечным золотом, заставив Бруно прищуриться в попытке разглядеть идущую. Давний мираж, казалось, напрочь забытый в тюремных подвалах Службы, не потерял власти над ним.

— Привет, Бруно. Давно мы не виделись.

— Давно.

Молодой человек подвинулся, хотя на длинной скамье в этом не было никакой нужды.

Медные кудряшки. Юбка до щиколоток.

Все-таки Линка. То ли солнечный луч удачно упал на волосы, то ли их окрасил рефлекс от оранжевой стены эфминеи, но золотой мираж обманул и на этот раз.

Помолчали. Каждый молчал о своем. Первым заговорить предстояло тому из них, у кого запас недоговоренности был меньше.

— Скажи, Бруно, тогда, в аллее, ты был уверен, что не попадешь в детей?

— Да.

Разговор вновь иссяк. Слишком много за прошедшие месяцы они сказали друг другу в мыслях.

Отчего осунулось ее лицо, а в глазах не осталось даже искры — вот о чем молчала Линка. Бруно думал о том уроке, который получил за время бесконечных допросов.

Никого не интересовала правда.

«Откуда вы знали, что среди детей находится наемный север? Как вы догадались, что среди взрослых, сопровождающих группу школьников, есть профессиональный север?»

И долдонили следователи и психологи без конца одни и те же вопросы, не слыша ответов и отмахиваясь от слова «джагри», пока Бруно не догадался: спасет его только «упрощение информации».

«Я заметил, что число преподавателей, сопровождающих группу школьников, возросло с трех до четырех», «серое лицо четвертого „учителя“ выдавало квадрата», «у него был чересчур плотный пиджак для такого теплого дня, следовательно, под пиджаком мог быть спрятан сканфер», «я сознательно вел огонь над самыми головами школьников», «север не ожидал такого хода, и мне удалось расстрелять его в упор».

Помогло. «Упрощенная информация» не вызывала у следствия особых сомнений. Какая разница, что ничего этого не было вовсе? А был только светлый луч джагри в черном лабиринте смерти.

Вот и Линка. Она даже не спросила, каково ему пришлось в эти месяцы, когда шевелением мизинчика судьба могла отправить Бруно на долгие каторжные годы в какой-нибудь морийский рудник. Все, что ее интересовало, — так это своя порция «упрощенной информации». Хо-ро-шо, как сказал бы Лемсонг.

— Зря ты волновалась за детей, Линка. Им тогда вообще ничего не угрожало. В конце концов все обошлось и все остались живы, не так ли?

— Да.

— Как дела в нашем секторе?

— Мне страшно, — девушка не слышала вопроса, — все время чудится, что к нам кто-то подкрадывается и вот-вот…

— Я выхвачу сканфер?

— Угу.

— Так у меня отобрали право на его ношение. А на таком оранжевом фоне подобраться к нам невозможно. Правильно?

— Слышишь? В кустах кто-то есть.

— Это ветер, Линка.

— Наверное. Как твои дела?

— Отлично.

— Дело против тебя закрыто?

— Полностью. Упрощать — так упрощать.

Как все обстояло на самом деле, Бруно не ведал. И что его спасло — Санфар знает. Пусть он и застрелил известного наемного севера, за которым Служба охотилась не один год, но по законом Йозера Великого ему все равно светила каторга. Не сошлось. Похоже, его путь ну никак не собирался сворачивать в эту сторону.

Сегодня утром его вывели из камеры, вернули биоком, стэлсы, ремень, забрали казенный спектр, работавший в тюрьме в локальном режиме без выхода в фано, и отвели прямо к отважному гозту Тэту. Сквозь зубы, всем своим видом показывая — это не его воля, нобиль сказал, что он меняет свое решение относительно докладных гозта визкапа и направляет визкапа Службы Бруно Джагрина в научный центр Йозера Великого. И пусть уважаемые ученые разбираются со всеми этими предвидениями, предзнаниями, предсказаниями и прочей… нобиль Тэт явно был готов продолжить ряд существительных, но он умел себя сдерживать.

Таким образом Бруно и очутился в аллее из кустов эфминеи, ведущей к Пирамиде — научному центру Йозера.

Разумеется, Линке наш визкап изложил свои обстоятельства в куда более бодром варианте. Тем более что по прибытии в Пирамиду его принял сам Верховный Магистр, внеранговый ученый золотой тоги.

— Верховный Магистр Пирамиды, это кто? — поинтересовалась девушка. Она была не сильна в здешней иерархии.

— Научный генерал. Считай — местный Лемсонг.

— Ого.

— Почти стэлс со мной беседовал. Выделил в мое распоряжение целый сектор и дал научного руководителя, сегодня вечером он должен прилететь в Йозер.