— Не мою. Луна — не моя мать.

Джил предполагала, что подобное заявление — почти богохульство. И все же она знала о богах недостаточно, чтобы опровергать слова Перрина или обсуждать тонкости поклонения божествам.

— Учти, дело не в том, что мне нравится быть таким, — продолжал Перрин. — Просто я знаю это сердцем. Керун — единственный бог, который меня примет. Я хотел бы быть его жрецом, жить где-нибудь в дикой местности и отправлять его обряды. Видишь ли, я даже не могу найти никого, кто бы достаточно знал об этом.

— Может, вам стоит съездить в дан Дэверри? Мне говорили, что там остались древние храмы. И тамошние священнослужители знают все. Готова поспорить, там обязательно сыщется какая-то книга. Наймете кого-нибудь, кто сможет прочитать ее для вас.

— Прекрасная мысль! — Перрин улыбнулся ей. — Ты на самом деле восприняла мои слова серьезно, не так ли?

— Конечно. Мой отец всегда говорил: если человек хочет стать священнослужителем, то боги облагодетельствуют тех, кто помогает ему в этом.

— Похоже, твой отец — прекрасный человек. Но никто никогда не воспринимает меня серьезно, даже Нед. Конечно, он заботится обо мне и защищает меня, и все такое, но, видишь ли, он считает меня сумасшедшим, хотя сам никогда не признается в этом.

— Я не считаю вас сумасшедшим.

— Правда?

— Да. Буду с вами честной, господин. Я думаю, что вы — странный человек, но на долгой дороге мне приходилось встречать и более странных людей. В сравнении с некоторыми из них вы… ну… вполне обычный.

Перрин тряхнул головой и рассмеялся. Джил удивилась его смеху, глубокому, приятному и искренне веселому, и поняла, что ожидала смеха, подобного речи: прерываемого паузами и странного.

— Может, мне на самом деле стоит поехать в дан Дэверри и посмотреть мир, — наконец сказал Перрин. — Думаю, мне удастся собрать денег по братьям. Видишь ли, они, вероятно, охотно дадут мне средства, чтобы на какое-то время отделаться от меня. Спасибо, Джил. Я никогда об этом не думал. Я ненавижу города. Мне никогда не приходило в голову, что в них можно найти что-то стоящее.

— Ну а мне они нравятся. Да, там много вони, но всегда найдется что-то интересное даже среди неприятных запахов.

Перрин улыбнулся, глядя на нее с такой теплотой, что Джил насторожилась, вспомнив, что они вдвоем и скрыты ото всех. Поскольку она знала, что запросто справится с Перрином, то не боялась его. Однако могли возникнуть неприятности с Родри. Джил не желала видеть бедного Перрина погибшим от рук своего ревнивого мужчины. Почувствовав, что ее настроение переменилось, Перрин вздохнул и отвернулся.

— О… э-э… ну, из меня наверное мог бы получиться хороший священнослужитель. Воин-то из меня жалкий.

— Не надо себя оговаривать.

Перрин кивнул с отсутствующим видом. Она ждала, чтобы он продолжил, и ждала, и ждала, пока, минут через двадцать, не поняла, что он способен часами сидеть молча. И хотя Перрин не интересовал Джил как мужчина, но как загадка — он очаровывал.

В тот вечер армия разбила лагерь, примерно в двадцати милях к северо-востоку от дана Греймина, на том самом месте, которое стало предметом спора и привело к войне. Здесь солдаты и останутся, пока посыльный ездит к брату Наддрика. Поскольку погода стояла теплая, телегу с останками благородного господина разместили на большом удалении от лагеря и так, чтобы ветер не приносил в лагерь запах разложения. Как заметил Нед в разговоре с Родри, Эйгвик даже не станет разворачивать труп брата, чтобы посмотреть, как его изуродовали.

— Будем надеяться на это, лорд, — ответил Родри. — А далеко ли до дана лорда Эйгвика?

— Десять миль. Если повезет, он появится к закату завтрашнего дня.

Они вместе отправились назад в лагерь, который широко раскинулся по всему лугу. Сумерки сгущались и небо сильно потемнело, однако Родри прекрасно видел своим полуэльфийским зрением. Когда они проходили мимо зарослей кустарника, он заметил, как что-то в них пошевелилось, и остановился, чтобы рассмотреть получше. Вряд ли заяц или какой-то другой зверек осмелился подойти к людям так близко. Среди искривленных стволов, между которых росли кусты, скорчился один простейший дух. Родри никогда не видел никого ему подобного: это был деформированный гном черного цвета, с длинными клыками, выпученными глазами и красными когтями. Мгновение он в ужасе смотрел на Родри, а затем исчез.

— Что-то не так? — спросил Нед.

— Ничего, лорд. Просто почудилось… как будто кто-то здесь что-то обронил… Какую-то вещицу… Но это оказался лишь камень.

Позднее, когда они устроились возле костра, у Родри возникло чувство, что за ним наблюдают. Тщательно осмотревшись по сторонам, он, тем не менее, не обнаружил, чтобы на него кто-либо смотрел — человек или дух.

— Использовать простейших духов в роли шпионов может оказаться очень опасным, — заметил человек, который называл себя Гвином.