Полуграмотные панки, уродующие общественную собственность граффити, подрывники-самоубийцы, обкурившиеся поп-звезды, прославляющие ярость и нигилизм, адвокаты, специализирующиеся на коллективных исках, целью которых является уничтожение крупнейших корпораций и институтов со столетней историей, серийные убийцы, торговцы наркотиками, продажные полицейские, вороватые топ-менеджеры, обогащающиеся за счет двойной бухгалтерии и грабежа пенсионных фондов, потерявшие веру священники, растлевающие детей, политики, ради переизбрания разжигающие классовую зависть, — все они и многие другие, действующие на разных уровнях, — одни разрушали, как сошедший с рельсов поезд, другие размеренно подтачивали, как термиты, вгрызающиеся в ткань благовоспитанности и здравомыслия, все они делали одно общее дело: способствовали окончательному уничтожению общества, и так находящегося в коллапсе.

Если бы Корки мог каким-то образом, без риска или собственной жизни, разносить чуму, он бы с превеликой радостью заражал всех и вся, чихая, кашляя, пожимая руки, целуя. А потоп в туалете устраивал потому, что не гнушался приближать приход хаоса мелочевкой, ожидая возможности пойти на большое дело.

В гараже, подойдя к своему «БМВ», он снял пиджак. Прежде чем сесть за руль, надел желтый дождевик. Желтую шляпу из клеенки положил рядом, на пассажирское сиденье.

Помимо того, что дождевик обеспечивал надежную защиту от самого сильного дождя, он являл собой идеальную одежду для убийства. Кровь легко смывалась с блестящей виниловой поверхности, не оставляя ни малейшего следа.

Согласно Библии, у каждого времени свое предназначение, есть время убивать, а есть время врачевать [22] .

На врачевателя Корки не тянул, поэтому полагал, что есть время убивать, а есть не убивать. Вот теперь пришло время убивать.

Список приговоренных к смерти состоял у Корки не из одного имени, и Райнерд занимал в нем не верхнюю строчку. Анархия многого требовала от своих последователей.

В задыхатории Фрик, перепуганный и хрипящий, несомненно, более синий, чем синяя луна, сумел добраться от середины комнаты до стальной стены, к которой и привалился спиной.

Ингалятор, который он сжимал в правой руке, весил чуть больше внедорожника «Мерседес-500» М-класса.

Вот его отца всегда окружала толпа, и кто-нибудь обязательно помог бы поднять этот идиотский агрегат. Еще один недостаток одиночества.

Из-за недостатка кислорода мысли путались. На мгновение он уверовал, что его рука прижата к полу тяжеленным дробовиком, и именно дробовик он хочет поднять, чтобы вставить дуло в рот.

В ужасе Фрик едва не отбросил ингалятор. Но наступило просветление, и он вновь крепко зажал его в руке.

Он не мог дышать, не мог думать, мог только хрипеть, кашлять и хрипеть. Похоже, развивался один из редких приступов, которые заканчивались в больничной палате. Врачи будут щупать и тискать его, сгибать и разгибать, тараторя о своих любимых фильмах, в которых Манхейм сыграл главную роль. Эпизод со слонами! Прыжок из самолета в самолет без парашюта! Тонущий корабль! Инопланетный король змей! Забавные мартышки! Медсестры будут квохтать над ним, говорить, какой же он счастливчик и как это здорово, иметь отца-кинозвезду, героя, здоровяка, гения.

Нет, уж лучше умереть, умереть прямо сейчас.

И пусть Фрик не был чемпионом мира по поднятию тяжестей, он сумел поднести к лицу мегатонный баллончик. Сунул трубку между губами и впрыснул порцию лекарства, попытался вдохнуть, как можно глубже, но получилось не очень.

Поперек горла встало сваренное вкрутую яйцо или камень, огромный шматок флегмы, достойный занесения в Книгу рекордов Гиннеса, какая-то пробка, позволяющая входить и выходить только воздушным крохам.

Он наклонился вперед. Напрягая и расслабляя мышцы шеи, груди и живота. Пытаясь протолкнуть прохладный, насыщенный лекарством воздух в легкие, выдохнуть застоявшийся в легких воздух, плотностью уже напоминающий сироп.

Два нажатия на пусковую кнопку ингалятора. Предписанная доза.

Он нажал второй раз.

Легкий металлический привкус во рту, от которого он мог бы подавиться, если б воспаленные, распухшие стенки дыхательных путей предоставили ему такую возможность. Но стенки могли только сжиматься — не расширяться, вот они и сжимались все сильнее.

Желто-серый туман начал застилать глаза, погружая бункер в полумрак.

Голова шла кругом. Он сидел на полу, привалившись спиной к стене, и ему кичилось, что он балансирует на одной ноге на высоко натянутой проволоке и вот-вот сорвется с нее, потеряв равновесие.

Он дважды нажимал на кнопку, получил две дозы.

Передозировка не рекомендовалась. Чревато.

Две дозы. Более чем достаточно. Обычно хватало одной, чтобы выскользнуть из этой невидимой петли палача.

Никакой передозировки. Приказ доктора.

Не паниковать. Совет доктора.

Дать лекарству возможность оказать нужное действие. Инструкция доктора.

На хрен доктора!

Он нажал на кнопку в третий раз.

В горле что-то застучало, словно кость по игральной доске, хрипы стали менее резкими, менее свистящими.