О-хо-хо…

У входа в космопорт меня встретила та самая девица, у которой я покупал билет на корабль. Только теперь она была передо мной во плоти. И от этого стала еще красивее и одновременно желаннее, но как ни странно, даже более недоступной, поскольку в ту первую встречу, когда я покупал билет, ее недоступность держалась на том, что я видел перед собой всего лишь фантом, изображение, а сейчас…

Ладно, хватит об этом. Нет времени. И вообще, пора переходить к делу.

– Где труп? – спросил я.

– Все еще находится в своем кабинете. Я провожу вас.

Где находится кабинет Ухула, я знал, но от предложения проводить в него не отказался. Разве можно это сделать, когда предложение исходит от такой хорошей девочки? Кроме того, мне наверняка придется задать ей кое-какие вопросы.

Войдя вслед за администраторшей в зал космопорта, я спросил:

– Кто обнаружил тело?

– Я, – призналась она. – Сначала я подумала, что Ухул заснул. Но это так на него не похоже. На моей памяти он никогда не позволял себе ничего подобного на рабочем месте.

– Кстати, а как вас зовут?

– Айбигель.

– У вас красивое имя.

– Спасибо. Я рада, что оно вам понравилось. Кстати, судя по тому, что вы теперь центурион, обвинения, по которым вас разыскивали стражи порядка, сняты?

Гм… Что можно ответить на этот вопрос?

– Именно так. Иначе как бы я оказался в этой должности?

– Стало быть, новый начальник космопорта, который прилетит через два дня, снимет ограничение на ваш свободный билет? И тогда вы сможете улететь?

Я моментально навострил уши.

– Что за ограничение?

– Ну, вы же помните, на ваше имя лежит свободный билет, – сказала Айбигель, – Вы можете в любой момент улететь с Бриллиантовой. Вот только сначала новый начальник космопорта должен подтвердить, что у вас нет трений с законом, и снять с билета ограничение. Ничего, потерпите, два дня – недолгий сок.

Вот это была уже забавная информация. Стало быть, ограничение на мой вылет было наложено Ухулом, а вовсе не советом мыслящих. Если подумать, то так оно и должно было быть. Медок попросил, а Ухул своей властью сделал. Одобрит ли это новый начальник космопорта? И вообще, кто мешает ему проигнорировать наше соглашение с Ухулом и выдать меня стражам порядка? Да никто. Разве что совет мыслящих попросит восстановить это соглашение, а новый начальник космопорта, которого наверняка обязали поддерживать с советом хорошие отношения…

Опять этот совет и его председатель Медок.

Мы вышли на космодром.

Я не удержался и, остановившись на пару секунд, окинул взглядом поле, стоявшие на нем корабли. Всего их было четыре.

И не лопухнись я полчаса назад там, на пустыре, можно было бы прямо сейчас пройти к любому из них и улететь прочь с Бриллиантовой. А потом мне пришлось бы заметать следы и искать планету, на которой можно спрятаться для того, чтобы провести остаток жизни в тривиальном безмятежном ничегонеделанье.

Конечно, возможно, через некоторое время безмятежная жизнь мне так надоест, что я, взвыв от нее волком, наделаю глупостей или даже пущу себе пулю в лоб, но это было бы потом, а сейчас…

Эх…

Я махнул рукой и стал подниматься вслед за Айбигель по лестнице в кабинет Ухула. В бывший его кабинет, поскольку, отдав концы, Ухул перестал быть начальником космопорта и превратился в самого обыкновенного, тривиального покойника.

– Потерплю, – безмятежно сказал я, миновав первый пролет лестницы. – Вот мне интересно, неужели это ограничение способен снять только новый начальник?

– Да, в ограничении указано, что снять его может лишь кто-то в ранге не ниже начальника космопорта.

– А вы, моя птичка? – голосом опытного соблазнителя спросил я. – Неужели вам не доверяют даже в таких мелочах? Кто знает, может быть в течении следующих двух дней мне срочно понадобиться совершить поездку на другую планету? Неужели вы не сможете сделать мне небольшое одолжение?

– Конечно, смогу, – улыбнувшись, сказал Айбигель. – Но не сделаю.

– Почему?

– Потому, что одолжения, связанные с формальным нарушением обязанностей, могут себе позволить лишь служащие частных фирм. Вы забываете об обязательном ежегодном сканировании памяти. Если я допущу подобное, пусть крохотное и только формальное нарушение, оно не останется безнаказанным. Неужели вам будет приятно, если меня накажут?

– Нет, не приятно, – сказал я. – Видите ли, я до этого работал только в частных компаниях, и поэтому не принимал в расчет сканирование памяти.

– Оно и сейчас вам не грозит, – сообщила Айбигель. – Насколько я знаю, центурионы этой процедуре не подвергаются. Не так ли?

К счастью, в этот момент мы вошли в кабинет Ухула, и у меня появился повод не отвечать на ее вопрос. Прежде всего нужно было осмотреть место преступления.

Я и осмотрел. И никаких следов преступника, конечно же, не нашел.