Я не хочу создать впечатление, будто все интересные начинания в киберправе вертятся только вокруг способов разрешения конфликтных ситуаций в MUD и МОО. Знакомясь с третьей частью этого сборника, мы видим, что в области юрисдикции возникают реальные проблемы и что в этой связи могут появиться какие-то виртуальные законы, охватывающие определенные зоны онлайнового общения. По наблюдению Дэвида Джонсона (§ 18), мы уже сталкиваемся с любопытным вопросом в рамках киберправа, когда решаем, вправе ли системный оператор запретить кому-то доступ в онлайн. Этот вопрос может возникнуть в случае с SamlAm, который обсуждался выше, или касаться переноса чьего-нибудь веб-сайта с одного места на другое, или запрета кому-то входить в определенный чат. Само собой разумеется, что пользователи могут перебраться в какое-нибудь новое виртуальное сообщество, и сделать это будет не в пример легче, чем поменять место жительства. Но, как отмечает Джонсон, заработав определенную репутацию на конкретном сайте, отнестись спокойно к произвольному решению системного администратора, которому вдруг захотелось удалить твою учетную запись, просто невозможно.

В итоге виртуальное право появится скорее в ответ на конфликты между системными администраторами и пользователями, чем между правительствами РМ и гражданами, и отсюда вытекает иная природа будущих законов. Джонсон приводит список, куда вошли примеры новых правовых стратегий, которые появятся с течением времени, включая онлайновые формы регулирования конфликтов. Попытки ввести онлайновые способы разрешения спорных ситуаций (помимо тех, что наблюдались в виртуальных сообществах наподобие LambdaMOO) уже предпринимаются, и среди них — учреждение онлайнового Виртуального Магистрата (§ 19 и 20).

Конечно, эти попытки еще слабы, но было бы ошибкой считать, что они не выльются в развитые правовые системы, которым будет суждено оказать существенное влияние на будущие теории права во всем мире. Важно не забывать о том, что наши сегодняшние правовые системы начинались очень скромно и даже в каком-то смысле необычно (что касается англоговорящего мира, здесь можно указать на обычное право, действовавшее на территории англосаксонских королевств, или феодальные законы, вступившие в силу после норманнского завоевания). Чтобы не позволить себе слишком вольных заявлений, скажем, что, возможно, нам следует учесть вероятность того, что мы наблюдаем зарождение правовых систем и практик нового тысячелетия.

Но даже если итог этих процессов будет не настолько грандиозен, все равно очевидно, что нам есть чему поучиться с помощью этих экспериментов — это точно подметила Мнукин:

Судья Льюис Брэндис сформулировал пожелание, которое впоследствии часто цитировали: «Самое удачное, что могло бы случиться с федеральной системой, заключалось бы в том, чтобы отдельный, набравшийся мужества для подобного шага штат мог, с согласия своих жителей, послужить в качестве лаборатории и провести нестандартные социальные и экономические эксперименты, без риска для всей оставшейся части страны». Спустя семьдесят лет именно виртуальные пространства могут наилучшим способом послужить в качестве лаборатории для проведения экспериментов, то есть в качестве мест, в которых участники эксперимента могут проверять социальные, политические и правовые механизмы.

Если мы действительно создаем новые правовые системы и институты (или, по крайней мере, экспериментируем), есть ли у нас основания размышлять о том, что мы находимся в уникальных условиях, позволяющих нам оптимизировать эти институты, то есть на самом деле довести их до такого уровня, на котором могут возникнуть настоящие утопии? Здесь легко увлечься и загореться утопическим рвением, охватившим отдельных комментаторов цифровой революции, начиная с Кевина Келли и заканчивая Дугласом Рашкоффом, Лу Россетто и Джоном Перри Барлоу. Кэрри Джекобе (§ 21) систематизирует отдельные утопические высказывания упомянутых авторов и отмечает, что все они игнорируют тот факт, что «электронная культура, в которой они варятся, до сих пор по большей части творение белого человека (и пишет о ней он же; см. статью «Сценарии: будущее будущего», опубликованную в Wired в октябре 1995 года), и заправляют в ней такие корпоративные гиганты, как ATT, Microsoft и Sony». Может, утопического пыла у Келли и его коллег поубавилось бы, не будь они богатыми белыми мужчинами. Однако, ссылаясь, в частности, на «Утопию» Томаса Мора, Джекобе также высказывает мнение, что сами по себе утопические представления не всегда оказываются слишком привлекательными:

Что поражает меня больше всего на острове Мора и что так хорошо знакомо всем нам — это то, что утопийцы не могут выйти за границы своей привычной жизни, потому что любое место на острове похоже на любое другое: «На острове есть 54 города, все огромные и величественные, и во всех них принят один язык, одинаковые обычаи, учреждения и законы, — пишет Мор. — Насколько позволяют условия местности, все они построены по одному и тому же плану и имеют одинаковый вид».

Можно подумать, что это написано об американских торговых центрах или системе мотелей Holiday Inn. На другой стороне планеты могут подумать, что Мор предвидел города, возведенные советскими архитекторами спустя 450 лет после его смерти, с одинаковой поквартальной застройкой, угрюмыми площадями, магазинами продуктов, кафе и серыми ДК.

Влияние «Утопии» (это слово, кстати, буквально значит «нигде») может быть прослежено и в том, как программисты упаковывают мир. Вы можете пойти куда угодно в Сети при помощи Netscape, и все же вы останетесь в привычных границах окна вашего «навигатора». Как и «Утопия» Мора, Сеть — это место, где, «если вы знаете один город, вы знаете все». Перескакиваете ли вы с одного веб-сайта на другой или получаете деньги через банкомат, электронный мир — это место с ограниченным набором действий.

Разумеется, по этому поводу с Джекобс можно поспорить. Хотя интерфейсы браузеров более или менее стандартизированы, виртуальные адреса, на которые мы заходим через эти браузеры, совершенно различны. Так, например, существует огромная разница между текстовыми в своей основе виртуальными средами LambdaMOO и MediaMOO, и в свою очередь обе эти среды разительным образом отличаются от таких виртуальных сообществ, как WELL. Вопрос не в том, превратится ли сама Сеть в какую-нибудь утопию, а в том, появятся ли утопии внутри нее и какими они будут.