Итак, мы устраиваем прием, лошадка и кошка оказали Аните добрую услугу, ведь я же поняла, что ее приходу Алиция совсем не обрадовалась, наверное, что-то между ними произошло. Ладно, после узнаю, сейчас не буду ломать голову, не располагая информацией.

Мне удалось дотянуться до дверей шкафчика, для чего пришлось перелезть через две огромные картонные коробки.

Я заметила, что уже года три как Алиция была буквально завалена огромными картонными коробками. Теоретически они предназначались для того, чтобы упрятать в них всевозможные, не очень нужные в данный момент вещи, но пока же заполнялись исключительно растениями в самых разных видах, в основном семян, луковичек, высушенных трав и цветов, причем все они размещались в огромных коробках с большим комфортом. Вот, скажем, всего один стебель шпорника занимал целую коробку из-под телевизора. Мне очень хотелось посоветовать подруге поместить эту веточку хотя бы в коробку из-под обуви, но я боялась Алиции слово сказать, уж очень она стала раздражительной. В моем доме все было наоборот. По осени семена и луковички высыпались из переполненных, слишком маленьких для них коробок, а связки засушенных трав лишили возможности пользоваться несколькими полками шкафа. Так что, осознавая свое собственное умение наводить порядок в квартире, я была бы последним человеком, осмелившимся критиковать Алицию.

Итак, я достала шоколадки и рюмки, не разбила бутылку «Наполеона» и вернулась к столу, по дороге раздавив всего одну маковую головку, неизвестно откуда появившуюся.

Анита уселась на журнале с драгоценностями. Поднялась, не глядя извлекла его из-под себя, глянула и удивилась:

– Откуда у вас этот журнал? Тоже выписываете? Как раз этот номер у меня пропал.

Отставив коробку с кофе, Алиция обернулась к нам.

– А, этот. Нет, я его не выписываю, сама удивлялась, откуда он взялся. Думала, Иоанна привезла, но она отпирается.

Анита глянула на последнюю сторонку обложки.

– Точно, мой. Вот тут я записала дату и время – к косметичке собиралась. Хорошо запомнила, к ней так просто не запишешься. Апрельский номер, каким образом он оказался у тебя? В апреле меня вообще не было в Дании, я моталась между Швецией и Польшей, всего четыре дня как вернулась. Кто тебе его принес?

– Понятия не имею. Можешь взять, если нужен.

– Да нет, мне он особенно не нужен, спрашиваю просто из любопытства. И вообще люблю все знать.

– Я тоже! – не замедлила подчеркнуть Алиция. – И привыкла свой дом заполнять сама…

– И переполнять, – не утерпев, пробормотала я себе под нос и разлила коньяк по рюмкам.

– …так что, если у меня появляется нечто подобное, хочу знать, каким образом. У тебя был кто-нибудь из моих гостей?

– Понятия не имею, какие у тебя были гости, к тому же меня в последние месяцы не было в Дании, как я только что сообщила.

– Не может быть, чтобы за эти месяцы ты ни разу не появлялась дома. В конце концов, Ясь нуждается в пище и присмотре.

– Ясь умеет есть самостоятельно и пользоваться стиральной машиной. Но ты права, я появлялась в доме на день-два, для того хотя бы, чтобы сменить одежду. Не вожу же я с собой сундуков. Погоди, дай подумать…

Ясю пошел девятнадцатый, он был единственным сыном Аниты, здоровым и самостоятельным молодым человеком, вполне привыкшим обходиться без мамочкиной опеки. Другого сына и не могло быть у Аниты, которая никак не годилась на роль заботливой мамаши: известная журналистка, вся в работе, вечно в разъездах. К тому же, в случае необходимости, мальчику всегда мог прийти на помощь отец, Генрих, с которым Анита давно развелась, но хорошие отношения сохранила. Уж он-то проявлял о ребенке гораздо больше заботы.

Анита пыталась восстановить в памяти события последних месяцев.

– Выехала я в конце апреля, где-то на рубеже апрель-май ненадолго заехала домой, потом побывала там в середине мая дня два, а потом уже только в начале июня… Был ли у меня тогда кто-нибудь? Минутку… Один сотрудник привозил бумаги, но тебя он не знает. Была Эва, я купила ей косметическую маску для лица, и она заехала за ней…

– Эвы я в глаза не видела с прошлого года, – перебила гостью Алиция, очень внимательно слушая ее.

– Как-то я застала двух парней, приятелей Яся…

– Никаких приятелей Яся у меня не было!

– …а один раз Генриха. Генрик не являлся к тебе с визитом?

– Нет. По крайней мере, в последнее время.

– В доме бывал мой нынешний спутник жизни Ларе, можем назвать его мужем, но вы не знакомы. О тебе он слышал от меня, но даже не знает, где ты живешь. А больше никого не могу припом… Ой, нет, как раз перед моим отъездом… а может, это было между апрелем и маем… ненадолго появлялся Эрнест.

– Какой Эрнест?

– Падальский. Ты ведь знаешь Эрнеста Падальского?

– А-аа! – в унисон протянули мы с Алицией.

Анита насторожилась.

– А что? Эрнест был у тебя?

– А в то время у тебя уже была эта вещь? – поспешила уточнить я, ткнув пальцем в журнал.

– Не столько у меня, сколько в моем доме, – ответила Анита, любившая точные формулировки. – Выписывают его Ясь с Ларсом. А я иногда читаю. Значит, делаю вывод – Эрнест у тебя был.