Беата все не могла успокоиться.

– Но раньше, когда мы не запирали двери, он ведь мог проникнуть в дом через любые двери?

– Мог, но что толку говорить об этом, нам же ничего не известно о других его проникновениях в дом.

– А если вот так, как сегодня, когда входную дверь заперли и все остальные тоже? Не мог ли он проникнуть, допустим, – хотя я сама видела его в коридорчике, – не мог ли он проникнуть как-нибудь через другую дверь?

– Не мог, – пояснила Алиция. – Запирается на ключ только входная, все же остальные закрываются на засов изнутри, и если они закрыты, но снаружи в дом никак не пролезешь, разве что разобьешь какое-нибудь стекло и просунешь руку, чтобы отодвинуть засов.

Переждав разъяснение о ключах, я вернулась к своему обсуждению случившегося.

– Итак, с ключами решено: или Зенончик, или Прохиндей, да будет ему земля пухом. Теперь о самом визите. Какая холера заставила его притащиться сюда? Да помолчите же, я не забыла: Беата собственными глазами видела, как пер прямиком к новому мешку. Мы уже знаем, что все они искали кошачьи мешки. Но откуда ему стало известно, что в доме появился новый, не вскрытый еще мешок, и куда мы его сунули? Такой ясновидец? Телепат?

– Анита! – с ненавистью бросила Алиция.

– Молчи. Ты просто не любишь ее. А я готова поставить на Зенончика все, что имею за душой.

Павел и Беата меня поддержали. Дошло до того, что по телефону мы разбудили Мажену и потребовали сообщить свое мнение. Мажена не могла сразу назвать кандидатуру, колебалась. По ее мнению, Зенончик так нахально лез к нам, что это должно его оправдать. Анита вызывала у Мажены больше подозрений. Воспользовавшись случаем, хотя и не совсем проснулась, Мажена на коленях умоляла нас не раскрывать мешок до ее приезда, пообещав приехать как можно раньше. И поклялась привезти кошкам самую свежую полендвицу, какая только найдется у мясника…

Мы выдохлись и решили поспать до приезда Мажены, в надежде, что исполосованный Падальский не сунется снова в дом…

Разбудила нас Анита. Точнее, разбудила она лишь Алицию, мы пробудились позже, поскольку Алиция спросонок воспользовалась туалетом. В себя она приходила постепенно лишь сидя над чашечкой кофе в гостиной, куда сбежались мы все, потрясенные страшным ревом, и застали тот момент, когда Анита как раз уже теряла терпение, делая тщетные попытки пообщаться с хозяйкой.

– Кто-нибудь из вас уже пришел в себя в эту пору? – с некоторым раздражением поинтересовалась гостья. – Не такая ведь уж несусветная рань, половина десятого, а в десять мне просто необходимо быть на совещании в Гельсиноре. Скажите, бога ради, что тут у вас происходило ночью? Обнаружился какой-то новый труп?

– Откуда ты знаешь, что у нас вообще что-то происходило? – поинтересовалась Алиция, едва ворочая языком.

Как и все присутствующие, я вынуждена была пить кофе, заваривать чай не было сил.

Раньше всех пришла в себя молодежь, Павел и Беата.

– Что касается трупа, у нас пока нет данных, – зевая во весь рот, заявил Павел. – Не мешало бы сходить посмотреть. Мы еще не успели заглянуть в ателье. А ты почему спрашиваешь?

– Эрнест был у меня, – сразу призналась Анита, – заявился глубокой ночью. И требовал врача, почему-то ветеринара. Надо сказать, видок у него… врач явно требовался, но почему именно ветеринар? На вопросы толком не отвечал, а из обрывочных бессвязных слов смогла лишь понять, что его несчастья как-то связаны с Алицией. Сразу подумала об ее кошках. А он все твердил о необходимости сделать укол, боялся бешенства. Вот я и забежала к вам по дороге на работу, чтобы разузнать из первоисточника, а первоисточник никак не очухается после сна. Так что я, пожалуй, сама загляну в ателье, можно?

– Если тебе так хочется полюбоваться на новый труп, – пробормотала я, а Беата, тоже зевая, заявила, что с нее трупов вполне достаточно.

– Загляни, – разрешила Аните хозяйка, пожав плечами. – Только тогда иди через верхнюю дверь, нижнюю мы на ночь заперли.

– Так она у вас запирается? – удивилась Анита.

– Да, изнутри, на засов, – пояснил Павел и добавил, что он тоже пойдет поглядеть.

Мы осовело молчали, пока эти двое не вернулись из мастерской. По мнению Павла, со вчерашнего дня в ней ничего не изменилось, а для того чтобы напугать посетителей, вполне достаточно все еще разбросанных по всему помещению останков манекена. Анита была женщиной храброй и в обморок при виде их не упала.

– Нет там нового трупа, – информировала она нас, усаживаясь и поглядывая на часы. – Придется-таки опоздать, ничего не поделаешь. Можно мне тоже кофе? Иоанна, раз уж ты там стоишь…

Я дала ей чашку кипятку и ложечку, все остальное стояло на столе у нее под рукой. Анита набросилась на кофе словно умирающий от жажды путник в раскаленной пустыне, хотя путник наверняка предпочел бы какой-нибудь прохладительный напиток. И тут же гостья потребовала вторую чашку кофе. Алиция тоже потребовала вторую, я на глазок прикинула – сегодня она выпила почти треть стакана своего излюбленного напитка. Зато прямо на глазах приходила в себя.