Слушая объяснения Сергея Павловича, мы поняли, как много было сделано для того, чтобы обеспечить высокую надежность всех агрегатов и механизмов и, следовательно, безопасность полета.

Не помню, кто первый вошел в корабль, но, когда я занял место в кресле космонавта, меня охватило волнение, знакомое, наверное, всем летчикам-испытателям, которые после долгого ожидания садятся в кабину нового самолета. На нем еще никто никогда не летал, еще недавно он существовал только в чертежах и расчетах, а теперь - вот он, готов... Внутри корабля все светилось стерильной, нетронутой чистотой. Удобное мягкое кресло. Слева - пульт управления, прямо перед глазами - маленький глобус, который в полете позволяет определять географическое положение корабля.

В тот день каждый из нас по нескольку минут сидел в кресле космического корабля.

«И этот корабль, возможно, доверят мне», - думалось не раз.

Мы начали углубленно изучать космический корабль, овладевать его многочисленными и сложными системами и агрегатами. Вот где нам потребовались все приобретенные ранее знания! Инженеры, конструкторы очень заботливо относились к космонавтам. Мы внимательно слушали и запоминали объяснения, а когда в основном закончили изучение и стали «обживать» корабль, у нас возникли некоторые пожелания и предложения.

– Смело высказывайте свои суждения, предлагайте!
– сказал Королев.

Мы внесли несколько предложений, как сделать корабль более удобным. Сергей Павлович, ознакомившись с ними, отметил:

– Дельные советы...

Вскоре нас вновь пригласили в кабину корабля.

– Ваши предложения учтены. Как теперь, лучше?
– спросили конструкторы.

Какой человек не порадуется, видя, что ему удалось внести свою лепту в огромное дело, которое вершат конструкторы, инженеры, техники и рабочие! Эту радость довелось познать и моим друзьям. Мы почувствовали, что в творческий коллектив, создающий космический корабль, нам удалось войти не сторонними наблюдателями, и это нас радовало.

Мы чувствовали, что Сергей Павлович верит нам и видит в нас первых испытателей своего космического детища. Мы проникались к нему не только все большим уважением, но и настоящей сыновней любовью. Корабль с каждым днем становился для нас все яснее, доступнее, и вскоре мы уже непреклонно верили, что в случае неисправности автоматики сами сможем управлять кораблем, и он будет послушен так же, как были послушны быстрые и надежные «миги».

Главный конструктор не только знакомил нас со своим кораблем, своими планами, он постоянно интересовался нашими тренировками, спрашивал, как мы себя чувствуем, как готовимся к полету.

– Знайте, друзья, если вы начнете думать, что готовы к подвигу, - значит, вы еще не готовы к полету в космос...

Приближался день запуска первого космического корабля с человеком на борту. Государственная комиссия отбирала первого...

Помните, у Пушкина: «Нас было много на челне...» И нас, космонавтов, тоже было много. И каждый готов был выполнить первый полет, не задумываясь, не дрогнув перед той опасностью, что ждет его в космосе. И я не могу не рассказать о тех, кто был рядом со мною, - о моих друзьях-космонавтах.

Отряд космонавтов отбирался не один день. Кто-то прибыл раньше, кто-то приехал позже. Мы постепенно знакомились, присматривались друг к другу, и первое, что мне бросилось в глаза: какие все это разные ребята! По пути, как говорят в армии, к новому месту службы я невольно задавал себе вопросы: кто они, мои новые сослуживцы? Ровня ли я им?

Когда же мы собрались все вместе, мое представление о тех, кто намеревался летать на ракетах в космос, окончательно смешалось. Да, мы все разные. Это первое и совершенно точное определение каждого, кто когда-либо видел нас всех вместе, подходит к космонавтам и сейчас, когда мы уже прожили столько дней, прошли тренировки, учебу, подготовку к полетам, слетали в космос.

Мы не только разные по возрасту, росту, внешности, мы - разные и по опыту жизни, и по характеру, и по индивидуальным склонностям.

Но есть у нас и много общего - отличное здоровье, хорошее физическое развитие, общая подготовка и, самое главное, интерес к новой работе. И это не отличало пас от десятков тысяч других советских парней. Такой отряд мог быть собран после предварительной подготовки и для похода на Южный полюс, и для экспедиции на дрейфующей льдине, и для испытания новых самолетов. Наш отряд мог быть экипажем подводной лодки, бригадой монтажников-высотников на строительстве гидростанции - попом, вообще пригоден для любой работы, которая требует воли, физической закалки, знаний и преданности нашему общему делу. Но первые дни пребывания в отряде, первые спортивные встречи сразу подчеркнули индивидуальность каждого при общей для всех схожести.

...На баскетбольной площадке раздался свисток тренера - начали игру. Баскетбол меня никогда ранее не увлекал, и я постарался остаться в стороне, равнодушно наблюдая за той бестолковой, как мне тогда казалось, толчеей моих коллег па маленьком пятачке, обведенном белой линией.

Но уже на первых минутах один крепыш легко переигрывал своих более высоких и лучше сложенных противников. Вскоре он стал лидером команды, и на площадке то и дело слышалось:

– Молодец, Юра! Давай, Гагарин! Еще разок!