– Хорошо, я обещаю, – ответила она, даже не переспросив, что он имеет в виду. – Ой, смотри! Щит закрывается!..

Он обернулся. Видимо, голубь, ошалевший от света, льющегося из люка, бросился вниз через Щит. А может, этот Щит просто не мог долго стоять открытым. Они же все были разные, в конце концов.

Кошачий зрачок неумолимо затягивался, как будто кошку вытащили из-под стола на свет.

– Вот и все. Беги! – Джексон быстро поцеловала его и толкнула к люку.

– Ничего не все! Мы еще увидимся! – бросил Коля через плечо и, разбежавшись, прыгнул.

Он почувствовал под ладонями холодный бетон перил и вдруг понял, что ухватиться за них не сможет. Руки рвануло, и он ударился головой обо что-то твердое – кажется, это было железное основание балкона. Прежде чем потерять сознание, он услышал, как наверху, невидимая за маскировочной синью Щита, вскрикнула Джексон.

Потом пришла темнота…

– Я признаться, удивлен, что ты так легко отпустила его! Изначальный план был другим.

Джексон обернулась на голос и сквозь слезы сказала:

– Это был ваш со Стасом план. Я о нем вообще ничего не знала… папа.

Кутаясь в пальто, наброшенное поверх халата, в щитовую вошел Вэ-А.

– --

– Ты что же это, Женька, плачешь? Я тебя не узнаю! – он подошел к ней и протянул платок. При этом он чуть не наступил на букву «М» в слове «Мятная». В слове, написанном Колиным почерком на мягком песке.

Джексон прижалась к отцу, не переставая рыдать.

– Ну, брось! Не надо, а то я подумаю, что ты у меня обычная девчонка. Я же сказал, ты к нему сможешь ходить иногда, если захочешь… Если время свободное будет оставаться, – поправился он, почувствовав, как вздрогнула его дочь при слове «захочешь».

Джексон, кивая головой, отошла от отца на три шага и нагнулась, чтобы подобрать шпильку для волос, с помощью которой она несколько минут назад прокалывала Щит. В этой щитовой его надо было в прямом смысле кольнуть, чтобы он начал раскрываться.

Из-за пазухи выпал, мягко стукнувшись о песок, пистолет. Она села рядом и машинально взяла его в руки.

– Давай-ка повторим план, а? – голос Вэ-А звучал устало и грустно, но она знала, что грусть эта показная. Отец был хорошим актером, и она пошла вся в него.

– Я помню план…

– И все-таки. Ты молодец, справилась, взяла себя в руки. А Стас этот, честно говоря, мне и самому не нравился. Он был недалекий какой-то, вечно все переспрашивал… м-да. Ну, так. Что ты сейчас должна сделать?

Джексон вздохнула.

– Я должна вернуться в лагерь запрещенных детей или Задетей, как они сами себя называют. Собрать общий совет и объявить, что мальчик из Нижнего Мира, на которого мы возлагали надежды, не справился. Список уцелел, и нам придется перебираться в другое место. Может быть, в другой город. Потому что после того, что мы сегодня учинили, нас даже не будут ловить. Нас просто перестреляют. Найдут и перестреляют…

– Все верно. Ты молодец.

Они помолчали какое-то время. Джексон играла с пистолетом, пытаясь нажать курок. Но оружие стояло на предохранителе, и сталь только упруго впивалась в кожу.

– Папа…

– Что, Женечка?

– А как быть с теми детьми, которые запускали сирены? Вторая группа, они ведь должны были выпрыгнуть. Они ушли, да?

– Нет, конечно же, – Вэ-А поежился. Впрочем, скорее от холода, чем от жалости. Он никогда никого не жалел. В этом смысле он был похож на деда. Дед тоже был безжалостен, поэтому его когда-то и выбрали хранителем Тайны. Более страшной, чем тайна существования Верхнего Мира…

– Что ты хочешь сказать? – Джексон обернулась и посмотрела на отца, хмуря брови.

– Видишь ли, за эту часть плана отвечал Стас. Мы не могли позволить этим детям уйти, конечно же. На девочках были детонаторы, под одеждой…

– Вспышка-один?

– Нет, два.

Глаза Джексон расширились.

– Но это же значит, что все остальные могли ослепнуть! Как вы могли? Вы меня бы хотя бы спросили! Там, между прочим, одна девочка была… Я хотела просить о том, чтобы ее вынули! У нее замечательные способности, она больше книжек прочла, чем все Задети вместе взятые!.. Включая меня, – добавила она грустно.

Все было бессмысленно. Спорить было бессмысленно, они с отцом уже столько раз все это обсуждали…

– Ну, доченька, не надо так сразу. Может, она еще и не прыгнула первой, может, она жива. Тогда мы ее обязательно вынем и отправим в одно чудное место над Прагой. У них как раз недобор в классе, они просили какую-нибудь девочку.

Джексон продолжала играть с пистолетом. Теперь она сняла палец с курка и гоняла предохранитель: вверх, вниз. Вверх, вниз.

– Я понимаю, тебе сейчас сложно… м-да. Но ты все сделала правильно. Я не ошибся в тебе. Ты будешь отличным лидером, станешь командовать новыми, счастливыми людьми. Там, на Пустырях, когда мы начнем переселяться. Для начала можно сделать тебя мэром какого-нибудь города… Или, скажем, телеведущей… Писательницей. Знаешь, слово – это тоже в некотором смысле сила, м-да. Ты будешь лучшей, самой любимой, тебя будут слушать, читать. Они будут ловить каждое твое слово и безоговорочно верить, верить. Хочешь, может быть, так?