– Ради Бога, что стряслось? – спросил Маркус, не сомневаясь, что дома у Сильвио, верно, кто-то умер.

– Сексуальные домогательства, – еле выдавил из себя Сильвио.

– Что?

– Она на меня пожаловалась. Мюррей сказал, что я приставал к ней сексуально. Это про мой комплимент! Я ничего не понимаю.

Маркус увидел, как лицо человека в серой униформе приобретает признаки нетерпения.

– И что теперь? – спросил он, внезапно заподозрив, что это было ещё не самое худшее.

– Меня уволили, – без выражения продолжил Сильвио. – Я должен освободить мой стол, собрать в отеле вещи, и потом вот этот отвезёт меня в аэропорт. В самолёте на Рим для меня уже забронировано место.

У Маркуса было такое ощущение, будто его душат.

– Не может быть.

– Мистер Дамиано, – подал голос мужчина в униформе. На рукаве у него был знак службы безопасности, Маркус лишь сейчас это заметил. – Я вынужден просить вас не задерживаться.

Сильвио кивнул и бросил в сторону Маркуса последний взгляд.

– Я всё надеюсь, что это только дурной сон.

Они все сгрудились у окна и смотрели, как внизу, на парковке, Сильвио садится в машину, такую же серую, как униформа людей из службы безопасности. Теперь их было уже двое, этих стражей порядка. В руках у Сильвио была картонная коробка, почти пустая. Некоторые помахали ему, но Сильвио не видел этого, ни разу даже не взглянул наверх. Дверцы закрылись, и машина покатила прочь.

Его разбудила медсестра. На сей раз в руках у неё не было ничего, она настояла на том, чтобы он сел. Потом, когда он с трудом выпрямился, она потребовала, чтобы он встал и прошёл с ней к раковине умывальника.

– Да зачем? – отбивался он.

– Вам надо умыться. И побриться.

– Для чего?

– К вам придут.

Он заморгал.

– Придут? – Он ощущал свой мозг так, будто тот упакован в стиропор [2] и где-то к нему приклеено указание: «Для ввода в действие переключить тумблер».

Ну ладно. Он встал, доковылял на пугающе ватных ногах до раковины. Сестра поддерживала его, что, несомненно, было кстати. В зеркале он лишь с трудом узнал своё лицо. Неопрятная борода обезображивала нижнюю его половину, а широкий шрам, который тянулся от уха до середины лба, портил верхнюю.

Ах да, верно. Автокатастрофа. Кое-какие картинки в памяти ещё уцелели.

– Далеко не то, что называют мечтой девушек, а? – пробормотал он, обращаясь к своему отражению.

Медсестра пододвинула под него стул, похожий на табурет из бара, с ремнями, чтобы пристегнуться.

– Чуть позже это уберут, – пообещала она. – Не так всё плохо, как кажется. Давайте, умывайтесь.

Она открыла воду и протянула ему мыло и рукавичку для мытья.

Он взял то и другое и удивился, как всё это утомительно. Он бы лёг прямо там, где стоял, и проспал бы ещё полгода.

Новоселье прошло превосходно. Они ещё на приглашениях напечатали фото, изображающее вид с их террасы – в пределах возможностей фотографии, – и гости явились все до одного. Такого не было даже на их свадьбе.

– Ребята, а что же вы не устроили «бассейную вечеринку»? – кричал Ханнес, один из друзей Вернера, когда они во время обязательной экскурсии по дому проходили через плавательный зал. – Это было бы что-то!

Его миниатюрная рыженькая жена ткнула его в бок.

– С твоим-то животом?!

– А что мой живот? Это всё от благосостояния и от хорошей кухни…

Вернер небрежно отмахнулся.

– Бассейную вечеринку устроим в другой раз. Мы решили придержать пару-тройку соблазнительных вариантов, чтобы вы и в следующий раз приехали, несмотря на расстояние.

И Доротея посмотрела на него так, что он чуть не лопнул от гордости.

Юлиан справился с переездом лучше, чем ожидала Доротея. Может, сыграло свою роль то, что он – с собственным-то бассейном – с ходу стал в своём новом классе чем-то вроде звезды. Практически каждый день он приводил с собой школьных друзей поплавать; и хотя Доротея перед переездом удвоила свой запас полотенец, ей было не миновать ещё одного пополнения. И полдюжины купальных халатов для детей тоже не повредит.

Зато можно было сказать, что бассейн используется на всю катушку. Вернер железно плавал по утрам свою дистанцию, пока она отвозила Юлиана к автобусной остановке. За это он должен был приготовить к её возвращению завтрак.