— Козел, да еще и ревнивый? — уточнила Лола.

— Да! — Раиса слишком энергично кивнула и при этом задела локтем пирожное, испачкав рукав сливками. — Хорошо только, что он дурак, ему все что угодно наплести можно, он во все поверит!

— Но хоть деньги-то приносит?

— Ой, — Раиса махнула рукой, чуть не сбросив на пол кофейную чашку, — я тебя умоляю! Деньги! Да он, даже если деньги перед ним на дороге будут валяться, он и то их поднять не сумеет!

— А чем он занимается-то?

— Да, считай, тунеядец, — Раиса недовольно скривилась, — вроде как пишет что-то, то книжки какие-то, то сценарии…

— Сценарии? — повторила Лола. — Как интересно! Для кино или для телевидения?

— Ой! — Рая презрительно скривилась. — Я тоже по молодости думала, что интересно. Да только его сценарии никто не берет, то одно не подходит, то другое. Один только раз взяли у него сценарий научно-популярного фильма о размножении коровьих паразитов, так уж он до того гордый ходил, как будто этого… «Оскара» получил! Я, говорит, работник кино… Тьфу! Ну тогда-то ему хоть немножко заплатили…

— Подожди секундочку, — Лола сбегала к стойке за новой порцией ликера и снова приготовилась слушать.

— И все время он кого-то ругает, — продолжала жаловаться Раиса, — все время у него другие виноваты.., то у него кто-то этот.., как его.., сюжет украл, то название его поперли…

— А кого он ругал-то? — не отставала от нее Лола. — Не помнишь никаких фамилий?

— А тебе зачем? — насторожилась Рая, но тут же увидела полную рюмку и примирилась с жизнью. — Как же этого фамилия.., ругал он его… Брюховецкий, что ли.., или Пузановский…

— Может быть, Животовский? — подсказала Лола.

— Во-во, точно, Животовский! Этого он больше всех ругал!

Вроде этот Животовский хотел его книжку.., это.., экранизировать, — Рая с заметным трудом выговорила трудное слово, и вообще, ее язык начал заплетаться, — и хорошие деньги должен был заплатить, а потом передумал… А я тебе скажу — это мой козел наверняка все выдумал, ничего ему этот Живо… Живоглотский не обещал, не может такого быть, чтобы у моего козла что-нибудь получилось!

Рая выпила очередную рюмку, и на ее лице возникло выражение пьяного недоумения:

— А я тебе скажу, Лолка.., ты вот мне не поверишь, но какой бы козел ни был мужик все равно на него какая-нибудь дура найдется!

— Да что ты говоришь? — Лола изобразила на своем лице жгучее любопытство. — Неужели твой…

— Представь себе! — Раиса округлила глаза. — Чувствую, что у него кто-то появился!

— Не может быть!

— Я тебе точно говорю! — Рая пригорюнилась. — То по телефону тихонько — шу-шу-шу, шу-шу-шу, а как я подойду — сразу замолкает, то приходит весь в чужих духах.., нет, я тебе точно говорю — подобрала моего козла какая-то дура…

Тут Рая плавно перешла из веселой стадии опьянения в слезливую. Она подперла кулаком подбородок и жалостно проговорила:

— Убила на него лучшие годы своей жизни, а он, козел, нашел себе какую-то стерву!

— Да брось ты! — постаралась поддержать ее Лола. — Сама же говоришь, что он слова доброго не стоит!

— Так-то оно так, — согласилась Рая, — а все равно обидно.

— А кроме Животовского ни про кого он больше не говорил? — спросила Лола, торопясь узнать как можно больше, пока ее собеседница еще способна связно излагать свои мысли.

— Да он всех ругал, — Рая пожала плечами, — все у него бездарности и эти.., как их.., пла.., плаги…

— Плагиаторы? — подсказала Лола.

— Вот, точно! Умная ты, Лолка, много красивых слов знаешь! Мой, правда, тоже много знает, а все равно козел…

— А все-таки, может, он еще какие-то фамилии называл?

— Ну чего ты ко мне пристала? — У Раи явственно начало портиться настроение. —Какие еще тебе фамилии? Ну какого-то одного он еще ругал.., вроде что-то из мультфильма…

— Из мультфильма? — удивилась Лола. — Из какого мультфильма? «Тридцать восемь попугаев»?

— Да нет, — отмахнулась Раиса.

— «Похождения блудного попугая»? — предположила Лола, сама чувствуя, что ее ведет не в ту сторону.

— Да нет, — Рая поморщилась, — дались тебе эти попугаи! Старый такой мультфильм…

— «Ну, погоди», что ли?

— Во-во, точно! — обрадовалась Раиса. — Из этого.., как же его.., не Зайцев, не Волков.., а, вот, вспомнила — Волкоедов!