Шрифт:
— Тело как будто не моё, — хмуро ответил Оби-Ван, пытаясь растренировать мышцы. — Но это от…
— Конечно, не твоё, — ответила она тут же. — Не прежнее. Хотя где твоё прежнее, вопрос отдельный, — она машинально сдула со щеки прядь волос. — Ты не покинул тело. Ты исчез вместе с ним. Обычно люди оставляют оболочку. А ты её трансформировал, — она ещё раз подумала. — Или тебе помогли её трансформировать. Я пока не знаю, хорошо это или плохо. Я хочу сказать, я не знаю, было тебе от этого легче или нет.
Он до такой боли сжал зубы, что в глазах у него потемнело. Осознал себя только через какой-то промежуток. Будто короткий обморок. Он дышал с трудом.
Девчонка смотрела на него.
— Ты так вспомнил о мире Великой Силы? — спросила она, нахмурив лоб.
— Да.
— Что ж, — сказала она. — Хорошее дело…
Замолчала.
— Почему? — спросил он.
— Мои мастера в последнее время с большим подозрением относятся к миру Великой Силы, — сказала она. — И… — она вдруг замолчала и с мгновенным недоумением взглянула на него. Потом ещё раз. — А ты книжку передвинуть сможешь? — спросила она внезапно, положив книгу на стол.
— Зачем?
— Пожалуйста.
Он пожал плечами и, досадуя, передвинул предмет. Это оказалось даже легче, чем раньше. Странно. Он чувствовал огромную физическую слабость, практически бессилие. А вот способности к Силе оказались на высоте. Более чистые, более сильные и свежие — как струя.
Девчонка посмотрела на него, потом на книгу, аккуратно покачала ушастой головой.
— Прикольно…
— Что — прикольно? — с раздражением спросил Оби-Ван.
— У тебя здорово получается.
Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.
— А ты что-то темнишь.
— Да, — ответила она неожиданно откровенно. — Но я должна сама разобраться.
— В чём?
— В мире Великой Силы, — произнесла она.
Он был готов вспылить — и остыл. В её тоне он ощутил что-то, что говорило о том, что она не издёвается. С причиной или без причины. Словно подтверждая ощущение, она подняла на него взгляд:
— Это сложно. И нам самим мало понятно. А возможно, то, что нам понятно, на самом деле ложь.
Они смотрели друг на друга. Оби-Ван усмехнулся.
— И всё же сила силой, а я хочу уметь двигаться и ходить.
— Да, — ответила она. — Конечно. То, что сейчас с тобой, — деловым тоном прокомментировала она, — сильно напоминает состояние человека после комы или долгой болезни. Когда все мышцы забыли, как действовать. Не думаю, что-то сверх этого. Поэтому тебе нужен массаж. Поможет.
— Сама делать будешь? — хмыкнул он.
Та взглядом вычислила всё, что заставило его задать этот вопрос. Не нашла ничего смешного.
— Да нет, зачем, — ответила она. — Дроид.
И вот тут он покраснел. Злился на себя и всё равно краснел. Горе-рыцарь.
— Сколько мне сейчас по виду лет? — сквозь зубы спросил он.
— Я плохо определяю возраст, — ответила она. — Лет двадцать пять. Наверно.
— А тебе?
— Двадцать.
— Почти ровесники, — усмехнулся он. — Хорошо. Я воспользуюсь дроидом. А также душем. Он тут есть?
— Конечно, — она встала. — Я дроида сейчас пришлю. В случае чего он поможет. А потом поговорим. Пока не дело.
Хмыкнула и пошла.
— Стой, — сказал Оби-Ван. — А те… двое. Они живы? Сейчас они живы? Их можно… спасти?
Лицо медленно поворачивается к нему.
— Это зависит от них, — ответила она тихо. — От тебя. От силы. Силы воли. Вы трое вообще уникальный случай.
Глаза её стали провалами темноты.
— Что? — спросил он.
— Я знаю, что мы рискуем другими, — сказала она. — Но мы рискуем и собой. Такова жизнь. В ней сложно выжить.
Танец со смертью на обрыве над пропастью. За миг, как обрушится свод. Там. Кемер и Куай-Гон
Два клинка горели в темноте пещеры. Зелёный. Алый. Единственное, что освещало закупоренное пространство внутри. Темно. Глухо. Идеальная сфера. Покрывшаяся коростой скорлупа.
— Приветствую тебя, враг мой…
Клинки склонились в обоюдном приветствии. Приветствую тебя, враг мой. Что я нашёл за гранью смерти? Врага. И большего дара мне не приносила вся моя жизнь.
Поединок, которым она закончилась, стал важней самой жизни. Не психология. Нет. Состояние ума. Вспышка. Испуг. В какой-то мере — прозрение. Если отбросить всё остальное. Прозрение, в котором было больше ужаса, чем во всём существовании до того. Ужаса животворящего, кипятка, льда — что ещё может ошпарить так, что в первый момент не чувствуешь ничего? Ни боли. Ни холода. Ни огня. Ледяная вода и огонь одинаково обжигают.