Помнится, похожие травяные свертки доставляли во дворец моего отца. Торговцы с Негара говорили, что таким образом они перевозят северянам приправы для мясных блюд. Только одним сверток с мечами отличался от товара утарцев, что я видела в детстве: он у нас получился слишком большим. Но, думаю, удастся как-нибудь убедить любопытных, что внутри именно травы и коренья.

Счастливая Ню радостно мяукала и везла меня на своей спине, а разбойник погонял нэко в бок нашим свертком.

Лес давно уже остался за нашими спинами, и мы спускались вниз к городу по каменной лестнице с крутыми ступенями. Невысокая растительность с мелкими желтоватыми листочками, казавшимися клейкими, захватила весь склон и стремилась поглотить и лестницу, сооруженную людьми. Наученная горьким опытом с чашечками, я боялась и прикоснуться к этим нежным цветам.

Откуда Ню взяла эту царственную походку, коей шествовала вниз к морю – я не знаю. Но мне в голову вкралась мысль, что и зеленый котенок в свое время потерял память, а теперь частичка ее вернулась. Нет, все это бред. Не может дикая лесная кошка оказаться ездовым животным какой-нибудь правительницы восточных земель. Это просто обстановка такая: лестница, растущие по краям высокие деревья, царственная особа на спине.

Мимо нас поднимались к лесу местные жители, как шепотом пояснял мне Сорро – за материалами для одежды. Носили они короткие платья из того же растения, в которое мы завернули мечи разбойника.

– А вас точно не узнают по бандане? – шепнула я ему, когда мимо нас никто не проходил.

– Немало людей в Инселерде повязывают голову косынкой! – он крепко прижал к груди сверток. – Вот если бы у меня на поясе висело три меча… Лика, это ж надо было догадаться так спрятать мое оружие! Я чуть не возгордилась своей догадливостью и покраснела от смущения. А он, обогнав Ню, поспешил спуститься к городу.

Его беспечность и пустота в душе как-то не вязались друг с другом. Я ушипнула кошку за ухо и попросила ее прибавить ходу, но, похоже, жара сморила ее, и Ню быстро уменьшилась в размерах. Из-за трансформации милейшей я, как и следовало ожидать, приземлилась на лестницу и в очередной раз отбила бедра и то, что чуточку выше.

– Сорро, вы…

Так хотелось сказать слово «придурок», но воспитание не позволяло. Это разбойник бы выразился и не извинился, а я принцесса. Хотя он не виноват, что его кошка не может сохранять свою крупную форму, когда везет на своей спине принцессу.

– Ничего, все в порядке, – хихикнула я, заметив его грозный взгляд, и сбежала к нему вместе с Ню на руках.

На северном берегу, на открытом склоне оказалось очень душно. Я слышала, что на Негара после обеда стоит несносная жара при тяжелом влажном воздухе, но ни разу не приходилось мне выходить на палящее юго-восточное солнце, ибо жене престарелого раджи положено было после обеда отдыхать с любимым мужем в дворцовых садах. Как ни странно, но в южном Хутане жара не ощущалась так, как тут.

– Вот поэтому жители и ходят тут полуголыми, – пояснил разбойник, перекидывая рубашку через плечо, – так что, когда мы доберемся до постоялого двора предлагаю тебе переодеться.

– Было бы во что, – потупилась я, разглядывая грязный подол голубого шелкового платья.

– Найдем! – заискивающе улыбнулся мне спаситель, и я почему-то подумала – украдет у кого-нибудь, а мне потом это носить.

Но ничего не поделаешь: лучше в ворованном, но чистом, нежели позорнее рабыни выглядеть. Мне ничего не оставалось, как кивнуть и поблагодарить разбойника. В его глазах я нашла чуть различимый упрек: «Ты слишком плохого обо мне мнения, принцесса!» Может, и так. Я совсем не знаю Сорро.

Проходившие мимо нас местные оглядывались на наш большой сверток. Один мужчина, судя по всему, из охранников, носивший на голове шапку из листьев, даже бросил нам вслед: «Не много ли нарубили, торгаши эстеррские?» К счастью, он не стал проверять содержимого свитка, так как спешил куда-то к причалу.

Утара оказался огромным городом. Это издали мне подумалось, будто тут просто деревня. Стоило нам ступить на улицы города, дороги которого были сделаны из связанного стеблем к стеблю тростника, и пройти по нескольким переулкам, как я поняла, что ошибалась.

Пусть городок и занимает небольшое пространство суши, но это не мешает строить узенькие, в два размаха шириной дороги, вдоль которых люди перемещались на таких же окинэко, в которую опять превратилась Ню.

Я вертела головой направо и налево, боясь пропустить малейшие детали однообразной архитектуры Утара, если хижины со стенами, сплетенными из мелких прутьев, можно было бы назвать столь громким словом. Глаз мой не цеплялся ни за одного человека в платьях из листьев.

– Постоялый двор за поворотом! – махнул он рукой и скрылся за углом.

Ню рванулась следом. Кошечка привыкла, что у нее на спине гордо восседает хозяин, поэтому она не позаботилась о том, что такой резкий рывок может оказаться для меня опасным. Я чуть не свалилась с ее спины. Еле-еле мне удалось крепко уцепиться руками за холку кошки-скакуна.

Она дико вскрикнула, ну естественно, я ее больно дернула за шерсть. Будет потом рассказывать в лесах Нагаи, что принцесса северных земель – жестокое создание, чуть не выдравшее у нее два больших клочка шерсти.

Я решила очень просто. Раз у меня не получается спокойно ехать на спине окинэко, я лучше пойду рядом. Ню тут же превратилась в маленького котенка и устроилась у меня на плече. Так мы и завернули за угол и зашли в заведение, над крышей которого на всех пяти диалектах Инселерда было написано «Гостиница».