Для историков является удачей, что в ходе большой секретной операции любой войны среди суровых и грубых военных профессионалов всегда находится один, как правило, младший офицер, успевший еще до войны получить университетское образование, а потому испытавший муки ученого, по поводу потенциальных «белых пятен» будущей истории.

«Только 19 мая, всего за день до того, как команда и пассажиры лайнера «Замзам» ступили на землю оккупированной Франции, англичане официально объявили о том, что лайнер «Замзам» запаздывает»,— отметил в своих записках лейтенант Мор и продолжал: Мы на «Атлантисе» совершенно не питали никаких иллюзий относительно возможных последствий нашей ошибки, когда пассажирский, почти нейтральный лайнер был нами принят за британский вспомогательный крейсер и потоплен артиллерийским огнем, открытым без предупреждения.

Без сомнения, британцы должны были принять дополнительные меры по нашему поиску и уничтожению, а потому мы полным ходом пытались уйти подальше из этого района. Всего через два дня после пересадки пассажиров лайнера на «Дрезден» меня среди ночи разбудили звонки боевой тревоги. Борясь со сном, я связался по телефону с мостиком. «Обнаружены два корабля»,— ответили с вахты.

«Два корабля? — подумал я, быстро одеваясь и выскакивая из каюты.— Это может быть транспорт и боевой корабль, его конвоирующий; но это могут быть и два боевых корабля!»

Так или иначе, нам это не сулит ничего хорошего. Рогге был уже на мостике и о чем–то разговаривал с вахтенным офицером.

«Лучшего времени не нашли»,— мрачно пошутил командир.

«Атлантис» стоял без хода, покачиваясь на океанской зыби. Корабль был тщательно затемнен, и над ним царила полная тишина. Но это была уже не тишина сна, а тишина полной готовности.

В окулярах ночного бинокля я видел две тени, которые увеличивались в размере, приобретая очертания. Ошибки быть не могло — пирамидальные надстройки ясно говорили о том, что это боевые корабли. С большой скоростью они шли прямо на нас!

Мой сон сняло как рукой; голова стала совершенно ясной — в организме сработали совершенно неведомые механизмы самосохранения. Совершенно автоматически я начал вычислять расстояние, скорость сближения и наши шансы остаться незамеченными, которые казались ничтожными.

До этого момента ночь по южно–атлантическим стандартам была достаточно темной. Но именно сейчас позади приближающихся кораблей из–за туч вынырнула луна, осветив нас будто прожектором. Правда, лунный свет порождает очень сложную игру теней в ночном море и, скорее, помешал сигнальщикам противника, чем помог. В свете луны «Атлантис» еще сильнее слился с поверхностью океана.

На мостик потоком поступали доклады с боевых постов: «Орудие № 1 готово. Орудие № 2 готово. Орудие № 3 готово. Торпедные аппараты к бою готовы!»

«Запустить машину!» — приказал Рогге, но мы не осмелились дать ход сразу, опасаясь, что нас выдаст белая кильватерная струя за кормой. Медленно и осторожно мы начали отходить в сторонку.

Я снова взглянул в бинокль и почувствовал, что весь покрываюсь потом.

Нет! Это не могло быть правдой. Наверное, я ошибся. Но кто–то рядом со мной, также смотревший в бинокль, присвистнул и сказал: «Доигрались! Следующая остановка — небеса!»

Взглянув на лицо Рогге, я понял, что был прав. В мире было только два корабля, которые хотя бы отдаленно напоминали силуэтами те, что шли прямо на нас. Это были гигантские линкоры «Нельсон» и «Родней»! А за ними шел стальной монстр, опознать который было еще легче, по крайней мере, по классу. Это был ударный авианосец! И эта армада бронированных чудовищ шла прямо на нас.

Возможно, они уже увидели и опознали нас и сейчас сближаются, чтобы уничтожить «Атлантис» своей артиллерией вспомогательного калибра, не тратя дорогостоящих 406–мм снарядов на такую ничтожную цель, как мы. Возможно, они нас заметили, но еще не опознали? Тогда у нас есть шанс прожить лишние 10–11 минут, пока они запросят у нас секретный позывной и убедятся, что мы его не знаем.

Сопротивление было бы бесполезным. Наши 150–мм снаряды для этих гигантов безвреднее горошин. Все, что нам оставалось делать — это приготовиться уйти в пучину с гордо поднятым флагом.

Я даже усмехнулся, подумав, какую поэму сочинит по этому поводу наше министерство пропаганды. Сжав зубы, мы продолжали ждать запроса, на который были не в состоянии ответить, и залпа, который должен был за этим последовать.

Но фортуна продолжала числить нас среди своих любимчиков. Авианосец прошел так близко от нас, что мы ясно видели бурлящую струю от работы его винтов. Так близко, что существовала угроза столкновения.

Мы не понимали, что происходит. Конечно, полагали мы, они не могли нас не заметить. Может, они хотят как–то изощренно поиграть с нами в кошки–мышки? Но английская армада прошла своим путем и исчезла в темноте. Только через несколько минут до нас дошла простая мысль: они нас просто НЕ ЗАМЕТИЛИ!

Хотя напряжение спало, мы еще долго не могли в это поверить. Рогге приказал дать полный ход, чтобы побыстрее убраться из этого района. И, как всегда бывает в таких случаях, из нашей трубы внезапно посыпался целый сноп искр.