— С ребенком все в порядке: она просто спит.

— За это стоит благодарить Руфину, — тяжело вздохнул Илар. — Еще полчаса назад Вилена мало чем отличалась от умирающего. Зря я в ведьме сомневался — она помогла.

«В отличии от тебя»- повисло в воздухе, но Илар благоразумно сдержался, не желая показывать свою обиду на друга. Перворожденный, тем не менее, все понял.

— Илар, — вкрадчиво начал он. От недобро сверкнувших глаз Шаена оборотню стало немного не по себе. — Будь добр, скажи… какого лешего ты уехал, не дождавшись нашей помощи?!

— Ах, помощи, — теперь злился уже оборотень. — Надоело мне сидеть в Альхеме и ждать у моря погоды, когда каждая минута дорога! Я пробыл у вас достаточно долго и что? Ничего — вот что! Вы только воротили свои эльфийские носы.

О том, кто подтолкнул его к такой мысли, Илар сообщать не собирался. Слово оборотень держать умел… а между собой пусть эльфы разбираются самостоятельно.

— Подожди ты еще немного, помощь была бы, — возразил эльф, с едва заметной ноткой неуверенности. На его взгляд Правитель слишком долго тянул с решением.

— Ладно, довольно об этом, — поморщился Илар. — Давай лучше думать, что нам теперь делать.

Жест, охвативший всю комнату одновременно, мог означать все что угодно. Перворожденный собрался было уточнить, но его прервали. Из соседней комнаты вышел заспанный эльфенок, которого, судя по всему разбудила состоявшаяся перепалка. Потирая кулачком слипающиеся глаза, мальчишка от души зевнул. И наткнувшись взглядом на спорщиков, так и застыл с открытым ртом.

Встречи с родителем он уж никак не ожидал, поэтому осматривать остальную часть комнаты не стал. Может и к лучшему. Заметь эльфенок находящихся в бессознательном состоянии Вилену и Руфину, еще неизвестно, как бы он себя повел.

С беспокойством посмотрев на отца, Аль пролепетал:

— Э-э-э, я… ну, это… того в смысле, — тихий вздох, стыдливо опущенные глаза. В общем, классическая поза раскаяния. — Привет, папа.

— Здравствуй, Алаин, — спокойно ответил Щаен. — Не объяснишь ли мне, почему ты убежал из дома?

— А… а, я тебе не нужен! — с обидой посмотрел на него сын.

— Да? — вкрадчиво протянул перворожденный. — Тогда зачем я сломя голову несся сюда? Волновался, думал, как же там мой сынок? Ты говоришь чушь!

Эльфенок смущенно попыхтел, потоптался на месте. Он уже задумывался о некоторой нелепости собственных предположений, и теперь Алаину было стыдно. Подойдя к отцу, он заглянул тому в глаза.

— Па-а-ап, — протянул мальчишка. — Ты же на меня не сердишься больше?

Шаен потерпел сокрушительное поражение: сердиться на сына у него совершенно не получалось. Так и не сумев сохранить грозное выражение лица, он взъерошил волосы на макушке ребенка.

— Иди, ложись, уже глаза слипаются. Утром поговорим, — сказал перворожденный.

Когда паршивец смотрел на него такими умильно-извиняющимся взглядом, Шаен был обречен. Радостно улыбнувшись, Аль отправился к себе.

Эльф встряхнул головой, вновь сосредотачиваясь. Еще многое предстояло сделать, в частности устроить качественную головомойку одной сопливой девчонке, возомнившей себя чуть ли не архимагом.

Хотя я уже не спала, говорить об окончательном пробуждении было преждевременно. Голова болела зверски, и стоило открыть глаза, как комната начала медленно покачиваться из стороны в сторону. Слегка приподняв свою многострадальную голову, решила, что все напасти этого мира сосредоточились именно на мне.

Расположившись в удобном кресле, на меня в упор смотрел Шаен. Стоит отметить, что я находилась как раз в той комнатке у Фейн, где отсыпалась в предыдущие дни.

«А этот… эльф… что тут делает, м-м-м?» — раздраженно подумалось мне.

Перворожденного ни капельки не смущало то, что я распласталась на кровати, ни мой не совсем здоровый вид. Чуть хищная улыбка на красивом лице обещала скорую взбучку.

— Вижу, ты уже проснулась, — протянул эльф.

Даже его негромкий голос показался в тот момент громом для моей бедной головы.

— Слышь, не бухти а? У меня череп раскалывается! — просипела я.

«М-да, а где же моя вежливость? — мелькнула мысль. Тут же ей на смену пришла другая. — Там же, где и хорошее самочувствие! Ничего, Шаен это переживет».

Эльф слегка прибалдел от подобного пренебрежения к собственной персоне и вкрадчиво сказал:

— У тебя не возникает ко мне… чувства благодарности, так сказать?

— Чего-чего? — спросила я.

Мне стало настолько любопытно, что я даже приподняла голову от подушки. При моем разбитом состоянии, подобные действия должны оцениваться не меньше чем подвиг. Окинула Шаена оценивающим взглядом.